из первых с обоснованием «политических ошибок», имевших роковое значение для исхода войны, выступил Дж. Фуллер. В «проигрыше мира» он обвинял не только Ф. Рузвельта и Д. Эйзенхауэра, но и Черчилля, который, по его мнению, нарушив «равновесие сил» в Европе, «лишил базы» традиционную внешнюю политику Англии и в результате «с помощью Америки открыл ворота Восточной Европы для вторжения русских». Его тезис поддержал другой, менее известный военный историк — Р. Гренфелл. В 1945 году, писал он, США и Англия «прибегли к политике ликвидации «баланса сил» в крайней форме, что привело к самым пагубным последствиям». Мог ли Черчилль что-либо сделать, спрашивает Р. Гренфелл и отвечает: он мог прибегнуть к «решающему аргументу» — пригрозить «переходом на сторону Германии», чтобы заставить США и особенно СССР «не ослаблять» ее [33].

Но можно ли согласиться с этими ревизионистскими выводами? Конечно, нет. Фуллер не мог не знать, что Черчилль во всей политике военных лет руководствовался именно принципом «баланса сил» и делал все возможное, чтобы «не пустить» Советскую Армию в Центральную Европу. Что касается «решающего аргумента» Р. Гренфелла, то, как уже говорилось, такой поворот Черчилль просто не в состоянии был осуществить, как бы он ни хотел этого.

Теория «ошибок» стала весьма модной на Западе. Ей отдали дань многие историки и публицисты Великобритании. Так, например, неудачный для Запада исход войны Ч. Уилмот изображал как результат «главным образом политических и военных ошибок», допущенных их лидерами, и особенно Рузвельтом, Маршаллом и Эйзенхауэром. «Рузвельтизм», его провал — вот главная причина всех бед, обрушившихся на западные державы, считает Б. Кольер. США и Англия забыли о «балансе сил», подчинив его «балансу террора» (намек на принцип «безоговорочной капитуляции»), утверждает он. «Второй раз в течение жизни одного поколения ведущие державы западной цивилизации — США и Великобритания — имели мяч у своих ног после разгрома агрессивных сил… И во второй раз великая возможность установить постоянный мир была потеряна», — отмечал Кинг-Холл, подразумевая под этим международный порядок «западного образца». «Дважды в этом столетии, — приводит Б. Гарднер в качестве эпиграфа к своей книге «Ненужный час. Трагедия 1945» слова известного консервативного деятеля лорда Бутби, — западные державы выиграли мировую войну и проиграли мир. Почему? Я считаю, что главным образом из-за их постоянного отказа признавать политические реальности, без того чтобы изменить их, а также из-за своего неумения постичь суть революции XX столетия». Другие продолжают сожалеть, что правительству Англии во главе с Черчиллем не удалось провести в жизнь свои планы открытия «второго фронта», рассчитанные на захват ключевых позиций сначала на Балканах, а затем и в Центральной Европе. «День 6 июня (1944 г. — Г. Р.) был лебединой песней Англии», — сокрушается Р. Томпсон. Именно в этот день она «перестала быть великой державой», потеряла способность «распоряжаться собственной судьбой» [34].

Выражение «триумф и трагедия», которое Черчилль избрал в качестве названия последнего тома своих воспоминаний о второй мировой войне, желая подчеркнуть неудовлетворенность господствующих классов Великобритании ее исходом, приобрело широкую популярность. Его повторяют многие представители английской буржуазной историографии. Сожаления о «потерянных возможностях» у некоторых из них непосредственно соседствуют с измышлениями о «коммунистической агрессии», угрозе «западному миру», которая якобы исходила и исходит от СССР. «В обстановке второй мировой войны, — писал в 1956 году в предисловии к нью-йоркскому изданию «Стратегии» Б. Лиддел Гарт, — погоня за триумфом была обречена стать трагедией и бесполезностью. Полный разгром немецкой армии расчистил дорогу для преобладания Советской России на континенте Евразии и безграничного распространения коммунистической мощи во всех направлениях». А раскол мира на две системы — социализм и капитализм — А. Тойнби сравнивает с «мировой катастрофой». Западные державы «выиграли войну, но потеряли мир», потому что в Центральной и Восточной Европе, а также на Балканах возникли новые социалистические государства, с неудовольствием объясняет лорд Стрэнг [35].

И лишь немногие признают прогрессивный характер борьбы, которая велась в 1939–1945 годах народами против сил фашизма и милитаризма. «Будущие историки, — пишет А. Тейлор, имея в виду буржуазных историков Англии, — могут смотреть на войну как на длительную борьбу за «баланс сил» в Европе или за сохранение империи. Те, кто жил во время нее, представляли дело иначе. Английский народ стремился разгромить Гитлера и национал-социализм…» [36].

К сожалению, такие выводы крайне редки. События 1941–1945 годов, взаимоотношения стран антигитлеровской коалиции, внешнеполитическая деятельность Советского Союза остаются, как правило, вне сферы анализа историков критического направления. Разоблачение буржуазных фальсификаций истории второй мировой войны, в том числе принадлежащих перу английских авторов, утверждение исторической правды — важная задача советской исторической науки.

Заключение

Картина второй мировой войны, которую рисуют английские историки, публицисты и государственные деятели, выглядит искаженной. Они не могут дать ответа на вопрос, почему события в 1933–1945 годах развивались не так, как рассчитывали руководящие круги Великобритании, почему итоги войны оказались невыгодны британскому капитализму.

Среди причин этого явления особую роль играет классовый, социальный заказ, выполняемый подавляющим большинством буржуазных авторов, признают они это или нет. Многочисленные факты подтверждают, что идеология антикоммунизма, получившая широкое распространение на Западе с конца 40-х годов, оказала и оказывает влияние на английских историков и публицистов. Она, как шоры, резко ограничивает их кругозор, а нередко мешает замечать все то, что не соответствует официозным концепциям и догмам. Ее влияние сказывается и на тех исследователях, которые стремятся выступать с объективных или даже критических позиций (Л. Нэмир, А. Верт, М. Гилберт и др.).

Изучение английской буржуазной литературы о второй мировой войне, ее предыстории начиная от солидных, респектабельных исследований и кончая популярными брошюрами и книгами полностью подтверждает вывод, сделанный в «Программе Коммунистической партии Советского Союза»: антикоммунизм является главным идейно-политическим оружием империализма [1].

Порочный метод познания истины, общая ограниченность мировоззрения не дают возможности многим буржуазным авторам понять, что историческое развитие необратимо, оно не подчиняется воле отдельных личностей или группировок. Отсюда субъективистские выводы, склонность объяснить отдельные события и процессы, неугодные правящим кругам западных держав, теорией случайностей.

Это, конечно, не означает, что отдельные представители английской исторической науки не в состоянии сделать объективного анализа, прийти к правильным выводам по отдельным проблемам и вопросам.

Английская буржуазная историография второй мировой войны болезненно реагирует на изменение соотношения сил в мире в результате победы Советского Союза в войне и образования мировой социалистической системы. Многие работы буржуазных историков и публицистов, особенно опубликованные в конце 50 — начале 60-х годов, проникнуты настроениями безысходности и пессимизма, а их авторы нередко концентрируют внимание на поисках «ошибок», допущенных США и Англией в последние годы и