Последними из трудармий прекратили деятельность созданная самой первой 1-я Революционная армия труда на Урале и созданная последней Сибирская трудовая армия. Сибирскую трудармию официально расформировали 25 января 1922 года, а 1-я РАТ завершила свой путь ровно через неделю, 2 февраля 1922 года. История трудовых армий закончилась вместе с гражданской войной.

Глава 26. Дальневосточная республика в «гитлеровской» Москве

«Старые большевики», как часть антигитлеровского подполья в столице СССР в 1941–1943 годах

Осенью и в начале зимы 1941 года вероятность захвата Москвы гитлеровскими войсками была не иллюзорной, более чем реальной. Руководство СССР готовилось и к этой трагической перспективе – шла эвакуация, создавалась запасная столица в Самаре, тогда г. Куйбышев. Даже в случае потери Москвы Советский Союз не собирался прекращать борьбу. В частности, готовилась и борьба внутри Москвы. Готовились не только к возможным уличным боям, но и создавали подполье, которому предстояло вступить в схватку с оккупантами, в случае если враг всё же захватит нашу столицу.

До XXI века какие-либо документы по московскому подполью оставались засекречены. Лишь в самом начале века был снят гриф секретности и опубликовано считаное количество документов НКВД, затрагивавших данный вопрос. В частности, историкам оказался доступен так называемый «Московский план» – датированная началом октября 1941 года записка на имя наркома внутренних дел с кратким перечислением диверсионных групп и легендированных агентов, подготовленных в Москве на случай её захвата врагом.

Одно из центральных мест в этом перечне занимает подпольная группа «Дальневосточники». Процитируем эту часть документа, подготовленного на имя Берии: «Диверсионная группа „Дальневосточники“. Руководитель группы агент „Леонид“ – бывший партизан, имеющий опыт подпольной и диверсионной работы в тылу японцев. Привлек к работе жену и 17-летнего сына. Переведён на нелегальное положение. Группа состоит из двух пятерок, действующих самостоятельно и связанных с „Леонидом“ через руководителей пятерок. Группа будет осуществлять диверсионные акты на промышленных предприятиях и железнодорожном транспорте. Члены группы снабжены оружием и взрывчаткой».

Кстати, данный документ совсем недавно, в октябре 2021 года, пыталось использовать в своей пропаганде небезызвестное «Радио Свобода». Автор «Свободы», процитировав приведенные выше строки про опыт подпольной и диверсионной работы в тылу японцев, не без глумливой патетики вопрошает: «Как опыт „борьбы“ с японцами образца 1920 года мог сгодиться в 1941-м – против немцев?» Слово «борьба» им с понятными целями берётся в кавычки. Закрадываются обоснованные подозрения, что пропагандист со «Свободы» ничего не знает не только про подпольную группу «Дальневосточники», но и про реалии японской оккупации нашего Дальнего Востока в годы гражданской войны – там и тогда шла вполне серьёзная партизанская война, боролось вполне смертельное подполье.

Впрочем, здесь есть и часть вины отечественных историков. До сих пор не существует исторических работ, которые полно осветили бы историю потенциального подполья Москвы. Нет каких-либо исследований, даже отдельных статей, по диверсионной группе «Дальневосточники», – а между тем многие её участники оставили очень яркий и даже эпохальный след в истории нашей страны ещё в годы гражданской войны.

Автору этих строк, опираясь на ставшие доступными архивные документы и отдельные воспоминания, удалось восстановить персональный состав диверсионной группы «Дальневосточники», а также биографии основных её участников. Предоставим читателям, ознакомившись с историями их жизней, самим судить – был ли их опыт подполья опытом в кавычках или без. И насколько диверсанты из группы «Дальневосточники» подходили к тем задачам, которые им, к счастью, так и не пришлось выполнять на улицах Москвы.

«Террор в тылу противника…»

На тринадцатый день войны, 5 июля 1941 года, в структуре спецслужб Советского Союза создана Особая группа при наркоме внутренних дел СССР. Задача особой группы, как тогда писалось в документах – «Террор и диверсии в тылу противника». Начальником группы стал, пожалуй, самый известный диверсант сталинской эпохи – Павел Судоплатов. Позднее Особая группа будет преобразована в отдельное Управление НКВД.

И хотя Особая группа была оформлена только 5 июля, в реальности её деятельность началась с первых дней войны. Как и в армию, с началом войны в органы госбезопасности и внутренних дел также проводилась мобилизация. Призывали тех, кто ранее имел опыт чекистской и разведывательной работы – именно так в структуры НКВД и почти сразу в Особую группу попал Георгий Мордвинов.

До пресловутого 1937 года он служил в «органах» и был оттуда уволен за поступок, требовавший тогда немалого мужества и принципиальности, – в разгар репрессий написал на имя наркома Ежова письмо в защиту арестованного товарища. Мордвинов – уроженец Дальнего Востока, Забайкалья. При этом в разведку он попал ещё в годы Первой мировой войны, служил в команде конных разведчиков одного из Сибирских стрелковых полков. Участвовал в знаменитом Брусиловском прорыве, был ранен.

После краха монархии Мордвинов, проникшись идеями большевиков, активно участвовал во всех боевых операциях гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке – с ноябрьских боёв 1917 года против юнкеров в Иркутске и до финальных операций против белых и японцев в 1922 году.

Ещё на заре возникновения «красных» органов госбезопасности Мордвинов стал кадровым сотрудником Забайкальской ЧК. Остался в органах и по окончании гражданской войны, работал в разведке, в 1930-е годы был нелегальным резидентом в китайском Харбине. Позднее, после 1941 года он будет выполнять задания нашей разведки в Турции, примет участие в «радиоиграх» с немецкой разведкой – в известной спецоперации «Березино».

Скорее всего, именно Мордвинову принадлежит идея привлечь к работе Особой группы ветеранов боёв и подполья с Дальнего Востока. Во-первых, Мордвинов лично знал многих из них. Во-вторых, именно на нашем Дальнем Востоке, особенно в Приморье, в годы гражданской войны дольше всего – более 4 лет – длилась иностранная интервенция, поэтому возник немалый опыт подполья. И в-третьих, немаловажно, Дальний Восток потому и дальний, что очень далёк от европейской части нашей страны – к западу от Урала ветеранов-дальневосточников знали мало, они, говоря языком разведки, были «не засвечены».

К тому же идея состояла в том, чтобы привлечь к нелегальной работе в немецком тылу «стариков», тех, кто давно отошел от активной политической и иной деятельности. Тех, кто, оказавшись в немецком тылу, в силу пожилого или старческого возраста вызвал бы минимум подозрений. Но при этом тех, кто имел в прошлом реальный опыт подполья и партизанской борьбы.

Матрос, премьер-министр, диверсант…

Подбор таких кадров облегчался тем, что Мордвинов был лично знаком с Петром Никифоровым – тем, кто вскоре будет фигурировать в записке на имя наркома Берия под агентурной кличкой «Леонид». Никифоров, пожалуй, единственный из участников диверсионной группы «Дальневосточники», кто хорошо знаком историкам