дизайнерские джинсы и топы. Если не считать огромной цены на каждом изделии, о которой я не хотела думать, они были гораздо больше в моем стиле. У меня также были ботинки на плоской подошве и множество других видов обуви.

Я сунула ноги в обитые мехом сапоги и впервые рискнула выйти из своей комнаты. Я хотела заново познакомиться с этим местом, особенно с моей любимой частью — библиотекой.

Дойдя до конца коридора, я остановилась перед дверью их кабинета. Я так долго обходилась без палочки, что до сих пор не ощущала ее необходимости. Новой малахитовой палочки в моей комнате не было. Я не видела ее с тех пор, как потеряла сознание у входной двери.

Я постучала.

— Войдите. — Ответ пришел сразу. Толкнув дверь, я просунула голову внутрь и обнаружила Зейна в одиночестве за своим столом. Его дреды были убраны назад от угловатой челюсти. Рукава его белой рубашки на пуговицах были закатаны до локтей, обнажая мускулистые предплечья и переплетающиеся татуировки черными чернилами на темно-коричневой коже. Я уставилась на него, и мой живот затрепетал.

Он откашлялся, привлекая мое внимание к своим почти черным глазам. — Я могу тебе помочь?

— Да, я, э-э… — Я встряхнулась, вспомнив, почему прерывала его. — У тебя моя новая палочка? Я бы хотела ее вернуть.

— У меня. — Он открыл ящик стола и вытащил сверток ткани. Встав, он протянул его мне.

Я полностью вошла в офис и подошла к нему, взяв сверток. Мои пальцы коснулись его пальцев, и наши взгляды встретились. Искра энергии пронзила меня насквозь, и я остановилась. Секунду никто из нас не двигался, затем Зейн отдернул руку, как будто обжегся. Его черные глаза сверкнули серебром.

Я нахмурилась. — Почему ты так со мной обращаешься? — Я старалась говорить тихо, хотя раздражение грозило прорваться наружу.

— Я… — Зейн провел ладонью по своим дредам, когда наполовину отвернулся.

— Просто скажи мне. Я могу это вынести.

Он стукнул кулаком по столу. — Потому что ты оставила нас здесь гнить!

Я уставилась на него в ответ. Раньше он не казался особенно взволнованным моим уходом, но я начала думать, что Зейн редко показывал, что происходит под поверхностью. Он был таким спокойным, даже холодным. Что он скрывал? То, что меня похитили, очевидно, расстроило его больше, чем он был готов признать. Вместо этого все, что я получила, — это холодное отношение.

Я оставила их здесь гнить, как он выразился, отчасти потому, что я верила, что он не думал обо мне так, как я хотела, иначе я могла бы остаться. Его предложение богатства в обмен на мое сердце оставило неприятный привкус у меня во рту. Деньги, деловые сделки, его отстраненный вид — Зейн прятался за всем этим. Я хотела поднажать, увидеть мужчину скрывающегося внутри. Что бы я там нашла? Была ли какая-нибудь страсть под его ледяной внешностью?

— Ты прав, — сказала я. — Я действительно оставила тебя гнить в твоем собственном дерьме. Но теперь я вернулась. Ты получишь сделку, о которой всегда мечтал. Я обещаю.

Он обогнул стол, приближаясь, как хищник. — Ты так легко согласилась на эту сделку. — Его пальцы прошлись по моей щеке, подбородку, к шее. — Ты не знаешь и половины того, на что подписываешься, сладкая. — Его большой палец лег на мой пульс.

Я едва могла дышать, когда он был так близко. Его тепло распространялось по моей коже, его прикосновения воспламеняли меня. — Тогда покажи мне, — прошептала я.

Его радужки засверкали серебром, и он обнажил клыки. — О, я так и сделаю. Пойдем. — Его длинные пальцы обхватили мое запястье, затем мы вышли из офиса, спустились по лестнице и поспешили по коридору первого этажа. Я побежала трусцой, чтобы не отстать от него. Пара охранников кивнула, когда мы проходили мимо. Люди в главном коридоре с любопытством смотрели, как мы проносились мимо них.

Когда мы достигли верха лестницы, ведущей в подземелье, я запнулась. — Куда мы идем?

— Ты хотела, чтобы я показал тебе — я делаю это. — Он потянул, практически таща меня вниз, в подвал. Это было совсем не то, чего я ожидала. Мой разум лихорадочно перебирал возможные объяснения. Он собирался бросить меня в камеру и оставить меня гнить? Это было бы довольно мелочно. Возможно, справедливо, но мелочно.

Мы достигли дна, но вместо того, чтобы направиться к вонючим камерам подземелья, Зейн оттащил меня в тупик коридора и остановился. Он нажал на секцию каменной стены, и она отъехала в сторону, образовав проем. Изнутри исходил гораздо более приятный аромат кожи и цитрусовых. Я вгляделась в темноту.

Зейн потянул меня через порог. Он щелкнул выключателем, и комната залилась приглушенным багровым светом. Каменная дверь закрылась за нами с тяжелым стуком. Я осмотрела пространство, и чем больше я видела, тем больше у меня отвисала челюсть.

Она была размером с большую спальню, с коврами на полу и декоративными деревянными панелями на стенах. С одной стороны была придвинута кровать. Напротив нее стояла высокая скамья. Крюки были вмонтированы в стену на разных уровнях. Некоторые — и в потолок. Еще там были… инструменты.

Всю стену занимало множество тростей, плеток, флоггеров, наручников и прочей атрибутики. Все было аккуратно, организовано таким образом, что кричало о помешанности на контроле.

Зейн действительно хранил наручники и повязку на глаза в ящике своего кабинета, так что это зрелище не должно было вызвать такого шока. Но оно вызвало. Это… то, что ему нравилось. Я вспомнила тот момент в его кабинете, склонившись над его столом, и румянец залил мои щеки. Я была так чертовски возбуждена. Оглядев комнату, я облизнула губы. Мой пульс ускорился в предвкушении.

Краем глаза я заметила, что Зейн изучает мою реакцию. Он запустил пальцы в мои волосы и приблизил свои губы к моим в обжигающем поцелуе. Я потянулась к его лицу, но он поймал мои запястья и свободной рукой заломил их мне за спину.

Он отстранился. — Раздевайся. — Когда я заколебалась, он добавил: — Сейчас.

Медленно я сделала, как он приказал, сняв рубашку и стянув джинсы. Я всегда стеснялась своих шрамов, особенно теперь, когда у меня на спине появилось это гигантское гребаное клеймо. Но Зейна, похоже, все это не волновало. Когда я была полностью обнажена, он жестом пригласил меня подойти.

Я подошла к тому месту, где он стоял рядом со скамьей. Он оставался полностью одетым и держал в руках наручники, прикрепленные к стене тяжелой цепью. Они выглядели настоящими, а не как игровые наручники, от которых любой мог легко избавиться,