— Да без разницы, — отмахнулась с насмешкой Марла, — наркоманы, одним словом.

— А ты там бывала?

— Где я только не была! Парадокс в том, что, попадая туда, ты на утро об этом забываешь. Но про Атлантиду многие знают, кто хоть как-то связан с музыкой и ночной жизнью. И вы значит просто на дискотеку собирались, ребятки?

— Да.

— Через всю Европу?

— Да.

— Без денег?

— Да.

— А я в вас точно не ошиблась! — восторженно убедилась Марла и хлопнула в ладоши. Показалось, что один из ее нарощенных ногтей оторвался и отлетел в сторону.

Кирилл уже долгое время бурно реагировал на выходки и высказывания Марлы. Находясь под впечатлением от своеобразия нового кумира, его собственная маниакальность перешла в наблюдательный режим. Он то замерев с открытым ртом, внимательно слушал, то хохотал до боли в животе, абстрагируясь от окружающей обстановки. Маша в моменты прилива тревожности, прижималась к Кириллу и забывалась. Парень находился в тех же условиях, но по причине своего психического помешательства, ощущал себя как дома. Его оптимистичный настрой заражал и воодушевлял девушку на отвагу.

— А почему ты к нам подошла на самом деле? — полюбопытствовал Кирилл, обращаясь к Марле уже как к другу.

— Пупсичек, да вы посмотрите на себя, милых и беззащитных, — театрально растрогалась Марла. — Мой материнский инстинкт вспыхнул впервые за такое долгое суровое время, стоило мне вас увидеть! Захотелось сразу прижать к груди и приласкать, как щеночков…

— А на самом деле? — с выражением отвращения попытал надежду Антон.

— А ты что, сладкий, не веришь в мои добрые материнские побуждения? — ее игра резко перешла в грубое агрессивное нападение, даже непоколебимый Леон отвлекся от созерцания одной точки и принялся разминать кулаки.

Антон потерял дар речи и обмяк, поверив в шоу. Один лишь Кирилл засмеялся еще до того, как Марла вновь сменила злобную маску на озорную:

— Расслабься, малыш, и переодень штаны! Конечно же, мне на вас насрать было… Но я услышала родной язык, а потом упоминание психушки… Тут то во мне и проснулась тяга к общительности! Психи должны держаться вместе, только тогда у человечества есть шансы на эволюцию!

— Только если психи будут на свободе, — внес правку Кирилл.

За знакомством компания не заметила, как уже давно толпа народа покинула столовую и вернулась к койкам. За беседой время искажалось и только настойчивый голос охранника в громкоговоритель прервал их идиллию.

— Отбой! Все по своим местам!

— Что он сказал? — переспросил Кирилл.

— Пожелал всем спокойной ночи, — перевела Марла, незамедлительно вставая с лавки.

— А если мы продолжим здесь сидеть и общаться? Я, например, не хочу спать…

— Но ты, наверное, и не хочешь стать калекой, помещенным в изолятор… Не забывай, что здесь не курорт и даже в некотором роде хуже тюрьмы …

Принципиальность вольной Марлы насторожила новичков и подтолкнула безоговорочно подчиниться приказу.

— Вот блин, очкастый додик подляну замутил, — причитал Кирилл в том же приподнятом неуязвимом настроении.

Маша не выдержала и засмеялась. Халатность и легкость отношения к ситуации начала постепенно захватывать и ее нутро. Кирилл посмотрел с наивной добротой девушке в глаза и снова засмеялся.

— Обещал, что в лагере не трахнут, а тут одна Марла за десятерых насильников-педофилов, — продолжал он свой каламбур, пока они выходили рядком из столовой.

Маша засмеялась и согнулась пополам. Девушка старалась как-то сдерживаться и скрывать хохот, но тот вырывался наружу. Парень с удовольствием присоединился к безмятежному смеху, но затем прервался, увидев надвигающегося охранника. Тут Кирилл схватил с серьезным лицом Машу за руку и ускорил темп, чтобы нагнать компанию. Еще с красными и влажными от смеха глазами, парочка уставилась на Антона, желая тоже передать ему кусочек радости, но тот лишь натянуто улыбнулся в ответ, давая понять, что с ним все нормально, но в глазах читалось противоположное.

— Вы в каких будете спать палатках?

— Мы в одной, думаю, — заключила Маша.

— Хорошо, тогда я рядом с вами, — добродушно, но с чувством вины, молвил Антон. — Простите меня, что мы здесь оказались…

— Да не парься, дружище, — ободрил хлопком по плечу товарища Кирилл. — Ты же не виноват…

— Конечно, Антош, — подоспела на подмогу Маша, — никто не может знать, как сложится будущее…

— Это точно, — подтвердил Антон и поспешил закончить бессмысленный разговор, чтобы не разносить печаль.

Он пожал руку Кириллу и потянулся к Марле, которая поблизости занималась подготовкой ко сну. Транс заметил жест и подмигнул бровями:

— А ты разве не с нами будешь ночевать? Мы бы тебя с Леоном в два ствола оформим…

— Нет, спасибо, — радушно отказал Антон. — Наверное, не сегодня…

Марлу вновь порадовала неподдельность поведения нового знакомого, и она с одобряющей улыбкой взаимно пожала руку. Леон, пародируя действия Марлы, совершил то же самое, но с более мощной хваткой.

Кирилл тоже дал волю чувствам и с блаженным бесстрашием подошел и обнял сначала Марлу, а затем Леона. Если бдительность Марлы еще могла это предсказать, то лысый здоровяк пребывал в смятении и еще чуть-чуть и мог свернуть парню шею, но Марла опередила вспышку ярости одним нежным касанием руки.

— Il est juste fou, — сказала тихо ему и механизм гнева отключился. — Натуралов мы не жалуем, прости, пупсик…(пер. с франц.: Он просто психически больной.)

— А я просто спокойной ночи хотел пожелать!

— Спокойной, — улыбнулась Марла, в лице которой на мгновение промелькнуло что-то доброе и простое. Она проводила взглядом ребят, а затем с кокетливым хлопком по заднице Леона бросила: — А ты, моя сексуальная игрушка, быстро в постель!

Маша изумилась сцене и с опаской поглядывала вокруг. Кирилл вернулся к компании и искренне заявил:

— Крутые ребята!

— Кто бы сомневался! — откликнулась Маша.

— Повезло нам с ними, — подчеркнул Антон. — Ну что ж … Тогда до завтра! Пусть следующий день будет лучше, чем сегодняшний…

— А он таким и будет!

Антон согласно моргнул глазами и направился в свою палатку. Лагерь беженцев стих, и практически все постояльцы находились на своих местах. Двое охранников, потеряв интерес к массе, стояли и беседовали далеко у выхода. За окнами небо окуталось тьмой. В зале выключили свет. Но Кирилл все равно заметил перед собой два горящих глаза. Они смотрели на него, переполненные любовью и благодарностью за оптимистичное мужество и неукротимую внутреннюю борьбу. Кирилл что-то хотел сказать, но забыл слова, загипнотизированный двумя ярко-зелеными аквариумами, как в самый первый день.

— Пойдем, — игриво прошептала она и нежно взяла его за руку.

После одного касания Кирилл почувствовал мощный энергетический удар по солнечному сплетению. Теплая река эйфории разлилась по всему телу. Ноги