– В твоих руках это остановить! Они послушают уже сейчас, они напуганы и растеряны, они боятся умирать. Я чувствую их… Прошу тебя… Ты лучше, – он осекся, – ты выше простого кровопролития.

Их взгляды схлестнулись.

«Прибей этого идиота, – зашипел Учитель. – Уже давно стоило это сделать!»

Сейчас никто не обратит внимания, если один несчастный жрец пропадет…

Он сам притащил его в Тринваир. Уж точно не для проповедей.

Таали на секунду прикрыл глаза, до боли сжал пальцами переносицу. И решительно поднялся. Кресло Глядящего, прослужившее не одно столетие, пошло трещинами за его спиной.

Больше не в силах смотреть на Квентина, он вышел из огромного зала.

Эльфы так и не смогли дойти до настоящей битвы.

Мартин еле отбивался от летящих со всех сторон ветвей. Несколько уже ранили его, но недостаточно глубоко – никто не собирался убивать посла. Плечом к плечу с ним дралась Нэсса. Двое людей против толпы солхари – тот еще цирк.

Мириал молча хмурился. Последнее, что ему осталось, – отдать приказ убить Аэрима. И Таали чувствовал, с каким удовольствием Верховный бы сказал эту фразу. Но делать подобное руками солхари на глазах мятежников – означало пошатнуть собственный авторитет на будущее. Вот если бы они сами догадались, ведь он сказал достаточно.

Мятежники тоже не теряли времени. Огненных умельцев среди них больше не было, зато, видимо, затесался земляной. Трава под стеной бугрилась.

Таали прошел мимо дерущихся прямо к ней, не удостоив никого взглядом. В хаосе эмоций он чувствовал злобу и страх каждого. Они питали, придавали сил, поднимали. Но все еще недостаточно высоко.

Он прикрыл глаза, затянул чужие чувства. А потом раскинул руки в стороны и взмыл над глупой эльфийской преградой.

– Хватит, – негромко сказал он, но его голос раздался в ушах у каждого. Эльфы изумленно замерли, подняв глаза. Никто из солхари не владел левитацией.

Стена из деревьев рухнула, растворилась легкой серой дымкой, а в лесу резко потемнело. Наступившие в полдень сумерки украли последние звуки. Теперь были только Таали и его слова.

– Эта война бессмысленна. Из мира людей прибыла девушка, которая побывала на нашей родине… – Он недолго помолчал, давая эльфам осознать эту мысль. – Демоны уничтожили все, бороться больше не за что.

И прежде чем ему успеют возразить, Таали снял ментальный щит с Нэссы. Выцепил спрятанные, самые болезненные воспоминания наемницы. Те, что она никогда не откроет, но они будут подкрадываться по ночам, мучить неясными кошмарами. Бездна, которую не способно выдержать человеческое сознание, не сойдя с ума.

Он открыл их для солхари, транслировал в голову каждого мятежника. Ненадолго, на несколько мгновений, но этого хватило, чтобы они обреченно попадали на колени, схватились за головы. Кто-то закричал, и Таали тут же вернул щит на место.

– Агнесс Саир, благодарю тебя за согласие посетить Тринваир. Твоя память останется в веках, ты остановила нашу войну.

Нэсса, не сводившая с него глаз, презрительно поморщилась. Насмешку в его словах он позволил уловить лишь ей. Но Нэсса промолчала, он чувствовал, что даже она боялась, сколь сильно ни желала бы это скрыть.

Мартин обнял ее за плечи, будто пытаясь спрятать от окружавших эльфов, но прятать было некуда. Мальчишка не знал, что будет дальше, и явно жалел, что привез свою подругу в «безопасное место».

Таали лишь улыбнулся. Ему не было больше дела до них.

– Совет всегда врал вам, – еще жестче продолжил он. – Именно сегодня я окончательно убедился в этом. Мне жаль, что нашим братьям пришлось погибнуть из-за лжи. Эту боль уже не смоешь, но сейчас в моих силах вернуть баланс, восстановить справедливость. Д’аари не…

– Замолчи! – перебил его Мириал. – Ты сам не ведаешь, что натворишь своими словами, мальчишка! Ты убьешь нас всех!

И тут Таали позволил себе расхохотаться. Верховный был таким жалким и слабым. Беспомощный старик в попытке удержать остатки уплывающей власти.

– Мириал, твое лицемерие не знает границ. Как замечательно загребать жар чужими руками! Хочешь уничтожить угрозу? Есть полукровка, мечтающий выслужиться перед Советом. Полукровка с сильным даром, желающий твою красивую дочь. Он ведь во что бы то ни стало привезет в Тринваир человека, запустившего Слияние. А там мало ли что случится в дороге… А если она доберется, есть д’аари, есть соплеменники, до одури ненавидящие людей. Можно положиться на них.

– Я растил из тебя преемника, который будет чтить законы нашего мира…

– Ты растил слугу, Мириал. Послушную марионетку в Совете, полуэльфа, доказывающего широту твоих взглядов, усмиряющего ненависть мятежников своим высоким положением вопреки грязной крови. Ты чувствовал, что твоя власть слабеет, и тогда нашел меня. Если к твоим словам станут глухи, их мог сказать я. А ты вложишь мне их в рот. Продашь за высокое положение и свою дочь. Как давно ты сам все понял? До того, как стал Глядящим? Не поэтому ли ты так высоко взлетел?

– Ты нас погубишь, – уже тише прошептал он. Вся мощь и сила разом покинули его, и Мириал как никогда напоминал обычного старика. Но Таали был неумолим.

– Д’аари не боги! Они лишь духи природы, призванные помогать и служить нам. Они подчиняются воле эльфов, как любая другая стихия.

В доказательство своих слов он вновь повернулся к Мириалу. Вокруг него все еще вихрем плясали д’аари. Чуть быстрее, испуганней.

Под взглядом полукровки они заметались. Д’аари, безусловно, обладали разумом. И пытались сбежать.

Но воля Таали была непреклонна. И они подчинились.

Взмыли вверх, описав широкий круг над мятежниками, и сложились в одно короткое слово над их головами. Имя.

ТААЛИ.

В царящих посреди ясного дня сумерках они окрасились в кроваво-красные цвета и вспыхнули ярче закатного солнца.

Никто не сказал ни слова. Но боль, сквозящая в сознании почти каждого эльфа, была ощутима, делала воздух душным и плотным. Порождала слезы и ненависть.

– Но вместо того чтобы служить поддержкой и опорой, д’аари позволили нам заблуждаться. Позволили Тринваиру быть таким несправедливым. А Верховный Глядящий мастерски играл на этом заблуждении, подчинив себе жрецов. Уничтожая всех, кто мог обладать другой магией, всех, кто мог помешать его безраздельной власти, даже из иного мира. Он решал, как и каким будет Тринваир… И мы все видим, к чему это привело.

– Я желал только блага и процветания нашим землям. Что ты натворил… – прошептал Мириал, и его лицо исказилось от боли. Он едва устоял на ногах. – Хаос поглотит нас всех…

Этот клинок не остановил никто. Кровь пролилась на мраморный пол дворца Совета, Мириал медленно и