Права Настя, никакой он не герой, а обыкновенный трус. Что же с ним стало за эти годы?

Дверь трещала под ударами, в нее явно лупили ногами. Алексей, пошатываясь, вышел в прихожую, повернул замок.

На площадке стоял сосед-алкаш, тот самый, что некогда помешал их с Настей свиданию.

– Тебе что, жить надоело? – прохрипел Алексей. – Сколько я еще буду здесь видеть твою харю?

– Дай полтинник. – Мужик икнул и решительно шагнул на порог квартиры.

– Куда прешь? – Алексей схватил его за рубаху. – Ты мне чуть дверь не выломал.

– Дай полтинник, – упрямо повторил сосед.

– Сволочь. Ты… из-за тебя… – Алексей задохнулся от ненависти. Этот хмырь всему виной. Теперь надо будет начинать все сначала, снова мучиться, корчиться в судорогах на полу, подобно раздавленному червяку.

Он поднял кулак.

– Только тронь, – заскулил мужик. – Пожалеешь, матерью клянусь!

– Ты еще погрози мне, – Алексей хотел ударить, но внезапно передумал. Взял мужика за плечи, развернул спиной, легонько пнул коленкой под зад. – Катись с глаз долой, пока я тебя не прищучил по-настоящему!

– Ладно, Капитан. Мое слово верное. Пожалеешь, я сказал.

Алексей с мрачной усмешкой глядел, как он, спотыкаясь, ковыляет вниз по лестнице. Потом захлопнул дверь.

Газ почти весь выветрился. Алексей зашел в ванную, включил холодную воду, сунул голову под кран. Потом вытер лицо, снял намокшую рубашку и побрел в комнату.

На комоде в клетке лапками вверх лежал Пал Палыч. Черные глазки были широко открыты, в них застыло удивление. Одна щека была оттопырена, изо рта торчал кусочек морковки – очевидно, смерть застала его за едой.

Алексей постоял немного, потом открыл клетку, осторожно вынул безжизненное тельце, завернул его в газету. Надо будет выйти и похоронить, вырыть во дворе ямку. Хорошо еще, что сейчас не зима, земля успела оттаять.

Голова гудела, глаза слипались. Зверски, мучительно хотелось пить, но сил идти обратно в ванную не было. Алексей опустился на диван, прислонился затылком к жесткому, истертому валику. Он решил немного поспать, прямо так, сидя – движения давались с огромным трудом.

Сон навалился почти сразу же, тяжкий, одуряющий, состоящий из обрывков кошмаров. Он снова валялся в кухне, слышал зловещее шипение газа, хотел умереть, но у него ничего не получалось.

Потом в сон вклинился странный, тонкий и пронзительный звук и стал повторяться с раздражающей настойчивостью.

Алексей с трудом поднял отяжелевшие веки, с равнодушным удивлением прислушался. Прошла минута, а то и больше, прежде чем он понял, что это пищит домофон.

Неужели снова сосед?! Потерял ключ от подъезда? Ну на сей раз он его точно прикончит!

Алексей на всякий случай выждал немного, но звон не умолкал. От резкого, назойливого звука заломило в висках.

– Пеняй на себя, гад. – Он коротко выругался и, поднявшись с дивана, поплелся в прихожую.

– Кто?

– Открой!

Трубка выскочила у него из пальцев и треснулась об стену.

Это была Настя, ее голос. Или, может быть, у него от газа начались галлюцинации?

Трубка висела на шнуре и молчала. Алексей поднял ее и тихонько позвал:

– Настя.

– Открывай.

– Ты… уезжаешь? Пришла попрощаться?

– Я никуда не поеду. Ты откроешь или нет?

– Совсем не поедешь?

– Леша, ты очумел? Мы что, так и будем общаться через эту штуковину?

Он вдруг все понял. Ноги сразу ослабели, стали ватными, дрожащими, захотелось плюхнуться на пол прямо здесь, возле двери.

– Эй, – негромко окликнула трубка, – нажми на кнопку. Или ты хочешь, чтобы я ушла?

– Не хочу.

– Тогда делай, что тебе говорят.

Алексей послушно ткнул пальцем в квадратную пуговку…

42

…Ася услышала сигнал и потянула дверь на себя. У нее отлегло от сердца. Слава богу, все в порядке, ничего страшного не случилось.

Теперь можно решать, как быть дальше. Надо срочно позвонить Сергею, попросить у него прощения за все, сказать, что вечером она заедет за Степкой. А со следующей недели Ася потребует у Игоря дать ей максимальную нагрузку – это хоть небольшие, но деньги, на первое время хватит, чтобы сводить концы с концами. А там посмотрим.

Она быстро поднималась по ступенькам.

– Привет. – На площадке второго этажа стоял старый знакомый, сизолицый мужичонка. Ася нисколько не удивилась, увидев его, – кажется, она начала привыкать к этому попрошайке, он даже стал вызывать в ней теплые чувства.

– Михеич меня звать. – Мужичонка ухмыльнулся, показывая оставшиеся от зубов гнилушки.

– Очень приятно, – Ася улыбнулась, – тебе опять деньги нужны?

– Нет.

– Неужели? – она недоверчиво покачала головой. – Тогда дай пройти.

– Проходи. – Он посторонился, держа одну руку за спиной, наподобие официанта в дорогом ресторане.

– Пока, Михеич, – попрощалась с ним Ася и двинулась наверх.

– Погодь-ка, – окликнули ее сзади.

– Ну чего тебе? – она нехотя обернулась и застыла от изумления.

Сизолицый Михеич улыбался во весь рот. В его правой руке тускло поблескивал топор.

– Ты… что? – Ася попятилась назад и едва не споткнулась о ступеньку.

– Красивая ты девка, – с чувством произнес Михеич, наступая на нее, – уж больно хороша. И волос густой. – Он облизал спекшиеся губы.

– Перестань, – хриплым шепотом проговорила Ася, – прекрати плести чепуху. Брось это, немедленно, – она кивнула на топор.

– С мясокомбината взял, – задушевным тоном пояснил сизолицый. – Работаю я там, полы мою. Знаешь зачем?

Она помотала головой, глядя на него полными ужаса глазами.

– Хахеля твого зарубить. К нему и шел чичас. Да ты вот подвернулась.

«Нужно закричать, – молнией мелькнуло в голове, – позвать на помощь. Кто-нибудь из жильцов выйдет». Но горло перехватило, будто в кошмарном сне.

– Я вот думаю, может, оно и к лучшему? Чем с этим аспидом связываться… – раздумчиво произнес мужик, поднимая руку с топором.

Ася повернулась и бросилась вверх по ступеням. Скорее, скорее, осталось совсем чуть-чуть до заветного четвертого этажа. Может быть, Алексей уже открыл дверь и ждет ее на площадке.

Сердце бешено колотилось в груди, перед глазами мелькали зеленые круги.

Сзади что-то шаркало и сопело, потом послышался короткий хрюкающий звук, и в то же мгновение Асе показалось, что ей на голову рухнул потолок.

Серые, покрытые грязью ступени стали стремительно приближаться, и она ткнулась в них лицом. На лоб хлынуло что-то липкое и горячее, звуки вокруг смолкли, краски исчезли, обратив пространство в глухоту и пустоту…

…А потом Ася увидела горы. Отчетливо, как на ладони, и в то же время понимала, что смотрит на них сверху, с высоты птичьего полета. Горы были красивые и чужие, никогда прежде Ася не бывала в этих местах.

По склону ползла колонна грузовиков и военных машин, верхней частью похожих на танки, но не на гусеницах, а на колесах.