class="p1">Мечты о второй свободной лапе не покидали его всю дорогу. Если бы не ремень, пришлось бы совсем худо. Крепление действительно пару раз выручило, когда ящерица перебиралась через очередную пропасть, резво шлепая присосками на лапах прямо по стене пещеры.

«Хапуги могут, значит, и я смогу», — сказал себе шаман и держался из последних сил, стиснув зубы.

Спустя час скачки выветрилось действие зелья, и стало еще тяжелее. Кости в ногах словно заново переживали эльфийскую пытку, и в первую секунду Гарб едва не заорал от боли, а потом вынужденно поймал зубами ворот кафтана и изо всех сил закусил его, так и не издав ни звука. На Аггрха он даже боялся оборачиваться. Орк скакал где-то позади, и, по изредка доносящимся ругательствам становилось понятно, что он пока не отстал.

Наконец истязание прекратилось. Кавалькада достигла узкого подвесного моста, перекинутого через пропасть, и магармачи остановились у самого обрыва.

— Дальше только пешком, — пояснил Сконм, спешиваясь. Отпущенная ящерица бросилась к краю, полезла вниз по уходящей вниз породе и юрко шмыгнула в расселину. За ней последовали остальные животные. Спешенные хапуги рассредоточились, обшаривая каждый дюйм пространства перед мостом. С противоположной стороны отряд, отправившийся первым, уже занял оборону спиной к пропасти, слаженно выставив волшебные щиты, чтобы прикрыть передвижение повелителя. Вдали виднелись узкие ворота, перекрывающие еще более тесный проход.

— Дом, — сообщил главный хапуг. — Что с ногами?

Гарб с трудом разжал трясущиеся колени и сполз со своего скакуна. Ящерка дружелюбно боднула его чешуйчатой головой в бок и последовала за товарками. Гоблин с трудом выпрямился, сделал шаг и чуть не упал от боли. Возникший рядом Аггрх попытался подхватить друга под локоть, но Гарб отдернул руку. Еще не хватало сразу прослыть слабаком.

— Пытки, — поморщился от боли шаман.

— Так, — застыл перед самым мостом Сконм, — с этим даже Гобмобом не справился?

— Я как-то не думал об этом, — пролепетал Гарб.

Какой жгучий стыд! Жрец Бирканитры — богини созидания — до сих пор использовал ее посох только для хаоса и разрушения. Лечебные заклинания — удел клириков, но ведь Гарб уже давно присоединился к этой братии. Он не привык себя рассматривать в таком качестве, поэтому разозлился на очевидную нелепость ситуации. Больной жрец — удар по репутации любого бога.

Короткая молитва, легкое касание посоха — изумительное ощущение, когда застарелая болячка вдруг разом проходит, и боли больше нет. «Жалко, так с душевными ранами нельзя», — подумал гоблин. Сконм широко улыбнулся, еще раз кивнул и с криком «кто последний, тот жаба» с хохотом бросился бежать по мосту. Гарб с Аггрхом пожали плечами и неторопливо пошли следом.

Глава 31

«Наглость — обоюдоострое оружие. Ее нужно умело сочетать с осторожностью, чтобы случайно не порезаться самому».

— Сконм Железнорук III

Неприятная сухость, изнуряющая жара и всепоглощающая темнота. Гарб затруднился бы описать глубины Подземья другими словами. Темнота хотя бы немного разбавлялась мхом, а вот влаги определенно не хватало. Озера остались где-то далеко позади, а единственный родник, бьющий из скалы во внутреннем дворике замка хапугов, делал воздух приятнее только футах в десяти от себя.

— Вас проводят. Как отдохнешь, поговорим, — бросая слова, как дротики, сказал Сконм, и удалился, оставив гоблина с орком у входа в замок.

Гарб ожидал увидеть крупное поселение, но, кроме цитадели, ничего не было. Трудно представить, что многочисленное племя может ютиться в таком небольшом жилище, но другие дома попросту отсутствовали.

Здесь хапуги хотя бы пользовались освещением, очень похожим на эльфийское. На высоких столбах висели яркие шары, излучающие не слишком приятный для глаз синий свет. В шарах копошилось нечто живое, но оба компаньона твердо решили даже не пытаться выяснить, что там внутри.

Из замка к гостям выбежала человеческая женщина средних лет в скромном однотонном сером платье. Кожаный ошейник с металлическими заклепками, болтающийся на тонкой шее, не давал усомниться в ее статусе. Гарб предположил, что эта штука зачарована, и посмотрел внутренним зрением. Так и есть: рабов легко держать в подчинении, если чар на шее может просто задушить непокорного по команде хозяина.

— Прошу вас следовать за мной, господа, — позвала рабыня, не поднимая головы и уставившись в пол.

По-видимому, невольникам категорически запрещалось смотреть в глаза хапугам.

Вырубленными прямо в толще камня коридорами женщина провела путников в гостевое крыло замка. Роскошью здесь и не пахло. Никаких гобеленов и лепнины, никаких картин или ковров. Хапуги как будто специально убрали все, что противоречило духу аскетизма, царящему в их обиталище.

— Как в моем племени, — прокомментировал Аггрх очередной унылый каменный коридор, а потом подумал и добавил, — но там хотя бы звериные шкуры на пол стелили и украшения из зубов и костей делали. Женщины что-то ткали и плели, опять же…

— Здесь делают украшения из костей провинившихся, но они в основном хранятся на тренировочных площадках или в тронном зале, — прошептала женщина, не оборачиваясь. — Вам сюда.

— А где город? — спросил Гарб.

— С той стороны, — туманно пояснила женщина. — Когда отдохнете, ударьте, пожалуйста, в гонг. Сами никуда не ходите, а то потеряетесь.

С этими словами она удалилась семенящими шагами, так и не подняв ни разу головы.

— Ну что, сохраняем бдительность? — уточнил Аггрх.

Где им только ни довелось побывать за последнее время, но именно здесь ощущение опасности оказалось самым стойким.

— Да, — согласился шаман. — Я поставлю пару охранных заклинаний, но мне кажется, здесь есть как минимум пара хапугов, которые могут их снять или обойти.

— Может, я тогда с тобой побуду? — предложил зеленокожий. — Двоих тяжелее побороть, чем одного.

Гоблин издал нервный смешок.

— Не стоит, — Гарб передернул плечами, — а то еще заподозрят в чем-то нехорошем. У гоблинов не принято, чтобы самцы, не приходящиеся родственниками друг другу, отдыхали вместе. Это табу.

На том и разошлись. Орк скрылся в своей комнате, а Гарб наложил на его дверь столько защиты, сколько смог, и вошел в свою.

Возможно, именно ему оказали честь, но вместо ожидаемого каменного лежака половину просторной комнаты занимала вполне пригодная для сна большая деревянная кровать. Поверх нее лежал тюфяк, набитый соломой, а на него постелили белоснежную простыню и положили две большие подушки с легким одеялом. Такое как раз подходило к местному теплому воздуху. Окна хапуги считали излишеством, зато наладили освещение почти как у эльфов.

Шаман наложил заклятия на двери, приглушил желтый свет до тусклого и растянулся на кровати, сладко потягиваясь. Приятная истома навалилась на него. Бегство от эльфов и гонка по Подземью изрядного утомили.

— Надо бы раздеться, — подумал гоблин, проваливаясь в сладкую дремоту.