Долбанный африканец всё никак не выходил из головы. А в дипломате лежали тщательно пересчитанные сорок две тысячи долларов с хвостиком. По нынешним временам о-очень приличная сумма! И не только по нынешним.

До свободного обмена валюты гражданами будущей России ещё больше полугода. А пока, в доживающем последние месяцы СССР, это всё ещё статья уголовного кодекса. 88-ая, если память не изменяет. «Бабочки» на языке тех, кто в курсе. А учитывая размеры суммы… на том же самом сленге мне корячилась пятнашка, и если бы не нынешний бардак, то и вышка по соразмерности.

Увы, учитывая четыре трупа, часть из которых догорает в овраге, а остальные ожидают перемещения в морг в доме на Серова, это сущие мелочи. Не знаю, как у местных криминалистов с выполнением служебных обязанностей, но при упаковке баксов решил на всякий случай использовать перчатки, благо их у студента-медика в загашнике, как у дурака махорки.

Господин Орлинду изволил дрыхнуть, дверь открылась только через несколько минут настойчивого стука ногой. Заспанный африканец, облачённый в ярко-алый шёлковый халат, соизволил явить свой лик цвета подсохшего гуталина. Пахнуло перегаром.

— Ола, Орлинду! Ты один?

— Сим, кларо…э-э-э…

Я запихнул тормознутого по утреннему времени африканца внутрь и закрыл за собой дверь, повернув ключ в замке.

— Люговой, ти что? — к Орлинду от неожиданности вернулся акцент.

— Спокойно, эмку, я Дубровский! Шутка. Или ты знаешь, кто такой Дубровский? Ладно, не парься. Присядь, амиго. Я принёс тебе два известия: пренеприятное и дающее надежду.

— Что случилось, виджана? — африканец сел в своё кресло, потянувшись за банкой импортного пива, батарея которых громоздилась на журнальном столике среди свежих номеров «Плейбоя» и «Пентхауса».

— Красиво живёшь, Орлинду. Хочу тебя уведомить, ты всё-таки меня подставил.

— Так…ты можешь толком сказать, Люговой?! — нахмурился африканец, — ты выглядишь раздражённым. Тебе что, не заплатили за работу?

— Ты проницателен, мой друг, но недостаточно. Заплатили. И ещё как! Сейчас в большом и богатом доме твоего компаньона на улице Серова дожидаются милицию пять трупов, два больших чемодана с наркотой и куча левого огнестрельного оружия. В подробности я не вдавался, в чемоданах то ли кокс, то ли героин. Не это главное. Его собственная охрана решила пощипать своего босса. Получилось довольно жёстко. Кто там чего и зачем — мне до лампочки. Но в доме сейчас только трупы. Милиция пока не в курсе. Надеюсь, мне удалось уйти чисто. О передаче твоему компаньону товара, я так полагаю, знают ещё как минимум курьеры, которых мы встречали в аэропорту. К тому же наверняка есть люди, которые работают с хозяином помимо тебя. Кто-нибудь из них в курсе твоих отношений с хозяином? Знает, что ты, к примеру, меня сосватал в помощники?

— Погоди…э-э-э, Люговой, не части, — я впервые видел вживую, как бледнеют негры. Лицо Орлинду стало необычайно серого цвета, но нужно отдать ему должное, бывший начальник службы безопасности президента, пусть и банановой республики, быстро пришёл в себя и как-то подозрительно сразу мне поверил. Уж не связан ли товарисч с нападавшими?

— Сколько времени прошло, как ты ушёл оттуда?

— С момента нападения? Часа четыре. Ты не ответил на мои вопросы, эмку, — надавил я голосом.

— Меня знают, о тебе нет. Так, погоди, не отвлекай! — он порывисто вскочил, пробормотав: «Ки порра эсса? Мерда!»

— Надо валить, и быстро, пока на тебя не вышли. Вряд ли хозяева чемоданов и подельники хозяина будут к тебе снисходительны. Что у тебя на родине грозит за подозрение в крысятничестве?

Орлинду молча провёл большим пальцем по горлу и мрачно посмотрел на меня.

— Как не вовремя…бизнес только пошёл в гору. Но ты должен знать, Люговой, я не крыса.

— Мне это по барабану, эмку. Вот доказать твою непричастность к происшедшему будет сложно. Да и не будут наркоторговцы особенно разбираться. Кстати, по поводу свалить, никто ведь не заставляет тебя насовсем покидать эту страну, Орлинду. Уедешь на годик-другой, всё утихнет, там или ишак сдохнет, или падишах, потом вернёшься. Такой сообразительный и ловкий мачо найдёт чем заняться.

— Издеваешься? — Орлинду рухнул обратно на кресло, сцепив пальцы рук на затылке. Пальцы его дрожали.

Чего-то поплыл чувак. Надо бы немного подбодрить африканца. Дипломат в студию!

Я поставил чемоданчик на край стола, прямо на чью-то сочную американскую задницу, сверкавшую на обложке журнала, и развернул его к африканцу. Щёлкнул замками.

— Я не стал трогать товар, Орлинду, но кое-что из дома прихватил. Извини, не удержался. Мне валюта ни к чему, слишком заметный хабар. Да и объяснять, как она оказалась у обычного студента, честно говоря, нет никакого желания (я лукавил, была парочка вполне реальных вариантов сдать баксы, но не говорить же об этом Орлинду?)

Лицо африканца резко изменило выражение паники на глубоко заинтересованное.

— Сколько здесь? — его невольно потянуло к дипломату.

— Почти сорок тысяч. На год хватит, может, на два, если ещё и прокрутить сумеешь. Уж в тебе-то я не сомневаюсь. Для Африки довольно неплохая сумма, да и для Европы со штатами тоже вполне. Ну? Я ведь вернул тебе немного надежды, эмку? Главное, всё сделать быстро и не затягивать.

— Да, ты прав! Сейчас же пойду в институт, оформлю академический отпуск, потом…надо что-то с товаром делать, — Орлинду снова завис.

— Эй, эй! Погоди, Орлинду, не гони лошадей, жадность сейчас плохой советчик! Соображай лучше. Чем быстрее ты свалишь, тем выше вероятность твоего выживания. Написать заявление в деканате дело нескольких минут, остальные документы ты им по почте можешь отправить. Сдавать комнату в общежитии? Реализовывать остатки на складе? Я тебя умоляю! Землякам свистнешь, они только рады будут дополнительной жилплощади и оставшейся мебели. В конце концов, сунешь комендантше денег. Делов-то… А тряпки? Новые купишь. Возьми с собой только самое необходимое. Визы у тебя действующие?

— Да, — Орлинду смотрел на меня разинув рот. Похоже, он только сейчас стал реально осознавать, что ему грозит.

— Вылетай ближайшим же рейсом в Москву или Ленинград. Там остановись на квартире, ни в коем случае не снимай никаких гостиниц. И форсируй выезд за границу. И не надо недооценивать нашу милицию. Если там проволынят со следственными действиями, то слить информацию о тебе заинтересованным людям успеют гораздо быстрее. Я не уверен, что и ко мне не придут.