Шрифт:
Закладка:
Сухмет уже принял решение и в ответ лишь кивнул.
Он был знаком с этим типом людей, при правильной мотивации идеальные солдаты, а в мирной жизни их принципы просты до невозможности, не тронь, не будет.
— Хорошо, правильный выбор, — Сервий покровительственно улыбнулся. — Думаю у тебя нет проблем с обычным жемчугом? — не став дожидаться ответа, сектант продолжил. — С заражёнными он тоже срабатывает, так решил Стикс, — Если вскармливать элиту красным… хотя бы парочку жемчужин в месяц, то она будет радовать тебя значительно чаще. Поумнеет, станет быстрее и сильнее, с черным жемчугом процесс много дольше… Это тебе авансом, расчёт будет намного интереснее!
— Спасибо!
Сухмет клял себя последними словами, как он сам не догадался?
— Полно тебе, всего лишь заслуженная плата. А теперь слушай как всё должно произойти. И не забудь, у тебя всего несколько дней в запасе!
Сухмет был весь внимание.
* * *
Сервий давно жил на этом свете. В вопросе на каком именно, можно затевать теологическую дискуссию, и разговаривать сутками. На этот случай, у него были специально подобранные иммунные, умнейшие люди которым повезло. Сервий подбирал этих счастливчиков десятилетиями, устраивал в хорошие места при стабе, на не слишком пыльные должности, редкий раз, оставляя жить отшельниками. Пример тому Египтянин. Хитрый мамелюк, знает когда можно говорить и саму беседу поддержать умеет! В отличии от младшего соотечественника!
Старший сектант даже не задумывался о том, что Сухмет весьма далёк от потомственного мамелюка культурой и даже языком, для него это бытовые мелочи. Но вот то, что этот выскочка вставляет слова, когда его не просят, волновало сильно, а если выражаться точнее, бесило.
Сервий не хотел признаваться себе, что боится Кнута. Он не знал на что способен этот древний иммунный и даже не был уверен, что тот его не заметил в крайний раз. То, что это древний, он абсолютно не сомневался, Потому решил действовать быстро и наверняка, чужими руками это получалось лучше всего.
Глава 47
Смотровая площадка в Воробьевых горах, вообще ничем не изменилась, что нельзя сказать об открывшемся виде.
Гигантская голубая воронка крутилась, искрила, создавая слабые громовые раскаты, которые были слышны на большом расстоянии.
Возможно, сквозь толщу потоков, я бы разглядел шайбу спорткомплекса, если она ещё там. Но обзор закрывало чёрное нечто находящееся внутри, или скорее пульсирующее антрацитовое око размерами едва ли не в треть самой воронки
— Красиво, хрен бы вас задрал! — сказал я вслух. — Будто из бездны смотрят!
— Ты о чём, дядя? — стоящий слева великовозрастный балбес, снимал всё на камеру смартфона и меня заодно зацепил. — О! Какой клёвый милитари! Вояка?
Бросив на него короткий взгляд, я отвернулся. Очень быстрый кластер, заражение на его лице, выглядело маской смерти.
— Да он крут! Наверно из тех, кто одним махом семерых забабахом⁉ Чё, нет? Сколько раз с утра отжимаешься? Двести? Или триста?
Стоящие неподалёку люди, услышав слова балбеса начали подтягиваться ближе, любопытство или заражение плюс любопытство, что-то их привлекало.
— А может ты знаешь, что за голубая хрень вместо комплекса выросла? Расскажи, нам интересно!
— Да, всем расскажи! — престарелая женщина, почти бабушка, указала на меня пальцем. — А ведь он знает!
Толпа любопытных росла с удивительной быстротой, уже и на голубую хрень наплевать, появилась новая цель — виновник!
— От чего же не рассказать? — повернулся к алчущим зрителям. — Вы ребята, уже не на земле, а на Стиксе! И жить вам осталось, не больше часа, если хотите протянуть чуть дольше, прячьтесь по подвалам, подойдёт и канализация!
Дар подсказывал о приближении зараженных. Кое-что смущало, двигались они очень странно, не было привычной стихийности, словно строем шли.
— Что за бред? Вояка прикалывается?
— А может ему бока намять? — вперёд вышел крепкого вида мужик.
Я улыбнулся, чем заставил смельчака стушеваться и отойти назад.
— Чем докажешь, что это не земля? — балбес возомнил себя великим блогером.
— Вискарь докажет.
— О чём ты опять бредишь?
— РРР-ГАВ…
Материализовавшийся рядом монстр сразу же перешёл в атаку, прыг туда, прыг сюда, видимо и в правду мой настрой считывает, а главное никого не тронул. Но эффект был. Заражённый народ прыснул в разные стороны, да с визгами. Через несколько секунд площадка опустела.
— Спасибо, друг… Вот только не делай такие глаза, не поверю, что голодный!
Поняв, что перекуса не предвидится, Вискарь уселся на задницу и почесал за ухом подозрительно глядя по сторонам.
— У меня к тебе предложение. Но для начала спрошу… как тебе Холмогоры? Мне кажется стаб нормальный.
Пёс чихнул, мне показалось с осуждением.
— Ладно. Есть такой стаб, ты там не был, Горис называется, заезжал туда в прошлой… в прошлый раз, короче.
Вискарь перестал чесаться и уставился на меня высунув язык.
— И что я тебе скажу, встречали меня как принца и кормили, и поили. И сучки… ты не представляешь сколько там сучек! И какие! Каждой можно под хвост заглянуть и не только… — тут я сделал паузу, не зная, как ещё можно завлечь монстроподобную собаку.
Вискарь же, повернул морду в сторону Кнутовой норы и завыл, да противно так, кошки на душе заскребли.
— Да пойми ты, собачья башка, пойдёшь со мной и всё, закончатся твои похождения.
Я приблизился к нему и Вискарь вскочил, практически упёршись мне в лицо. Громадные клыки оголились, послышалось нарастающее рычание.
— Слаб я, знаю. Куда проще было тогда, пройти мимо, подумаешь тихий скулёж, таких на каждом кластере тысячи.
Рык достиг такой силы, что грозил разорвать мне перепонки, но я терпел, глядя в белёсые глаза монстра, зная, что в этом жутком создании разума едва ли меньше, чем во мне. Насколько бы я не зачерствел… в этом аду оставаться человеком сложно. Но очередную потерю друга, переживать не хотелось.
Вискарь вдруг успокоился, захлопнув пасть уселся между мной и злосчастной воронкой и просто посмотрел мне в глаза, настолько просто, что всё стало ясно.
— Ладно, уболтал, — довольный собой пёс, свесил язык роняя слюну. — Посиди пока в кармане!
Вискарь исчез, а я устремил взгляд на крайнюю цель.
Что меня ждёт?
Это упрямство закрывало на всё глаза, плевать оно хотело на последствия, но ведь есть разум! Где-то там глубоко, я в это верил. Разве не он постоянно нашёптывал: остановись, одумайся, шаг туда может быть последним. А я постоянно отмахиваюсь, это врождённая привычка надеяться на вселенский авось, в этот раз в прямом смысле, или абсолютное наплевательство, приобретённое на Стиксе.
Равнодушно глядя на носящихся внизу новоиспечённых пустышей, я уже знал, что не сверну. Какой бы исход не ждал, я обещал, себе обещал.
Откуда-то с севера приближалась немаленькая
