Фиччик с Лиссой встали на корме летательного аппарата и решительно прокричали:

– К бою!

От этого боевого клича у зрителей на глаза навернулись слезы. Слишком маленькими были хранители, да и их подопечные совсем не походили на грозную армию.

Внизу собралась огромная толпа драгомирцев, пришедших проводить героев. Новость о том, что Луна взялась за уничтожение черных книг, не могла долго оставаться тайной и разлетелась по всем петрамиумам.

Позади толпы, скрываясь за камнем, сидел Обсидиан, и волоски на его лапах мелко тряслись от бешенства.

Он был в отчаянии. После усиления караула ему не удалось вынести книги из сокровищницы. Веснушчатые лопоухие воины не смыкали глаз ни на секунду и, даже если бы небо упало на землю, не оставили бы свой пост. Напрасно Обсидиан притащил к Валоремии одурманенного сафайрианца, надеясь, что тот сможет похитить книги. Несколько часов он просидел в кустах на груди обездвиженного пленника, но так и не дождался удобного случая. Вскоре сафайрианец умер. Паук собирался на поиски новой жертвы, но тут случилась настоящая беда.

Караульные обнаружили и засыпали камнями его потайной ход! Теперь доступа в сокровищницу не было. Книги остались одни, без защиты, а главное – без еды. Свои внутренние силы они исчерпали и теперь медленно угасали.

Глазами, полными ненависти и бессильной злобы, Обсидиан смотрел на ребят и от всего своего черного сердца желал им немедленно провалиться сквозь землю, поглубже и навсегда.

Конечно, этого не произошло, но зато паук увидел, как Стефан украдкой послал кому-то воздушный поцелуй. Проследив за его взглядом, Обсидиан увидел девушку с копной невесомых волос, стоящую чуть в отдалении от остальных провожающих. Она тоже помахала Стефану и очаровательно улыбнулась. Паук замер. Лицо девушки было ему знакомо. Но откуда? Он задумчиво почесал волосатой лапой голову и попытался вспомнить…

Правители, Эгирин и Сентария махали вслед улетавшим, пока фигурки хранителей не стали маленькими точками. Затем началась работа.

Высокий ученый с непослушной гривой волос внимательно следил за прибором, показывающим, на какой высоте находится лунфилет. Когда она станет опасной для здоровья, правители наложат чары неуязвимости. Пары дней не хватило для восстановления, поэтому они экономили силы, боясь, что те могут иссякнуть в самый ответственный момент.

Правители расположились за круглым столом в шатре на одном из листьев дворца-«одуванчика». Цитрина, позволившая придворным поднять ее в воздух, чего не делала уже лет пятьдесят, раскрыла книгу и приготовилась. Как только ученый, следивший за лунфилетом, дал знак, она начала читать заклинание.

Правители повторяли за ней, и вот сначала перламутровый поток энергии, а затем серебряный устремились в воздух и достигли лунфилета. Луна, убедившись, что друзья под надежной защитой, сбросила вниз мешочек с песком, привязанный к ярко-красному парашюту. Его раскрывшийся купол огненной вспышкой сообщил наблюдателям, что чары сработали и пока все идет по плану.

Стефан, ежесекундно рискуя выпасть из лунфилета, вертелся во все стороны и быстро-быстро описывал открывшиеся его взгляду виды в блокнот, не забывая локтем прижимать к себе сумку с книгой. Кстати, перед этим путешествием портные сшили ему новую сумку из крепкой телячьей кожи, а Гелиодор укрепил швы с помощью металлических пластин и приделал прочную застежку.

– Теперь никакая книга не убежит, – удовлетворенно сказал огненный правитель.

Но Стефан все равно ни на секунду не выпускал сумку из виду Постоянно проверял, закрыт ли замок и нет ли в коже дыр, умудряясь при этом держать блокнот и ручку.

– За всю жизнь я не видел неба синее, – он повернул к Луне сияющее лицо. – Невозможно описать! Это так грандиозно, так невероятно, что хочется объять необъятное!

Луна невольно залюбовалась им. За время жизни в Драгомире Стефан еще больше изменился, и теперь уже совсем ничто не напоминало о том толстом лентяе, которого она знала в детстве. Сейчас это был высокий юноша с мечтательным, открытым лицом и внимательными глазами, которые всегда горели неисчерпаемым энтузиазмом. Когда он видел что-то новое, его лицо озарялось таким же восторгом, как мордочка Фиччика при виде еды. Таким Стефан нравился Луне гораздо больше. Она успела полюбить его, как старшего брата, каким он мог бы ей быть с самого начала. Спустя столько лет он все-таки им стал, и Луна со страхом думала, что настанет время, когда Стефан вернется в свой мир и они расстанутся навсегда.

Глубоко вздохнув, она потянулась за курткой. С каждой минутой становилось все холоднее; невзирая на две толстые кофты, Луна уже начала замерзать. Аметрин, увидев, что она полезла за теплыми вещами, достал еще и шапку, которую натянул ей до самых бровей, а потом обмотал вокруг шеи Луны огромный клетчатый шарф. Она благодарно улыбнулась и вновь посмотрела вниз, на удаляющиеся владения кристаллианцев. Сверху их дома-капли казались крохотными бисеринками, сверкавшими на солнце, а дворец и впрямь походил на одуванчик.

– Ну что! – проговорил Аметрин, следя за высотомером. – На этой высоте мы бы уже испытывали нехватку кислорода. Замечательная вещь эти чары неуязвимости. Луна, ты как?

– Пока все хорошо. Криолина сказала, моего дара хватит, чтобы подняться на вторую вершину. Вот там уже придется следить за временем. Дышать станет труднее, и при первых признаках кислородного голодания я должна надеть маску. Но пока все нормально, никаких трудностей.

– Ну что же, летим дальше.

Чем выше они поднимались, тем ниже опускалась температура.

На высоте пять тысяч метров лунфилет начал покрываться инеем. Вокруг уже не было ничего, ни растений, ни птиц, только горы, покрытые снегом. Их круглые вершины и острые пики сияли на солнце, будто кто-то украсил их тоннами сверкающих кристаллов. Луна потерла озябшими пальцами виски. К ним уже подкрадывалась пульсирующая боль.

– Где болит? – тут же вскинулся Аметрин.

– Не переживай ты так. Мама и Криолина предупредили меня об этом. И дали с собой отвар из лепестков вальмаратиса красноголового, видишь, – Луна продемонстрировала пузырьки с красноватой жидкостью. – Сейчас выпью, и все будет хорошо. Это всего лишь действие высоты.

Луна храбро выпила горькую настойку и поморщилась:

– Почему все лекарства такие невкусные?

Лунфилет тем временем преодолел отметку в шесть тысяч метров. Все горы остались внизу, и перед ними возвышалась она – главная гора Кристаллиума, покрытая ледниками высотой несколько десятков метров. Глядя на нее с безопасного борта лунфилета, Луна еще раз поблагодарила ученых за это изобретение. Пешком бы они поднимались несколько недель. Если бы вообще поднялись, ведь, кроме льда, вокруг ничего не было. Крылья лунфилета уже гудели от напряжения, но продолжали упрямо тащить махину наверх, отчаянно скрипя.

– Давай, мой хороший, – прошептала девушка, – чем выше ты нас поднимешь, тем