Ну а с монголами все срослось у всех заинтересованных особ. Так, Джучи нужна стабильность, он строит сильное государство, пытаясь объединить культуру степи и города. Пусть хан и пытается пакостить нам, на данный момент главным своим если не противникам, то соперникам, но так, по мелочи. Между тем монголы все еще пассионарны и готовы к свершениям. Нужно подточить этот этнос, но лучше чужими руками. Венгры, хорваты, вероятно, поляки, если повезет степнякам, то и германские государства – все они остановят монголов. Но какой ценой? Большой! Так как немного, но мы степи поможем.

Эпилог 1

- В лето 6731 по грехам нашим… Тьфу ты, какие тут грехи то, все сложилось то по доброму, - бурчал я, как старый дед.

А почему то, как старый – я и есть старый. Сто двадцать три года уже стукнуло. Долгие года – мое проклятие. Не цепляюсь я за жизнь, устал уже, все слезы выплакал. Каково это было хоронить любимую жену? Божана прожила тоже долго, но ушла уже как двадцать пять лет назад.

Юрий так же уже давно ушел, вот Глеба похоронил только два года назад, а Ульяна год, как почила. Тяжело хоронить своих детей, пусть те и седовласые старики и прожили больше ста лет. Да у меня внуки старики, а правнуки умудренные мужи и многодетные матери. Зато породниться с родом Корнеево-Унжанских не зазорно и принцам, и князьям. Вот Сашка – правнук мой, но для всех он Александр II царь Русский, эмир булгарский, князь полоцкий, великий князь киевский, повелитель Урала, сибирский правитель и прочее и прочее.

А я вот летописанием занимаюсь. Да после реформы языка, когда удалось, наконец, договориться с церковью, писать и сочинять стало легко. Но я собирался только правду писать. Так и начинается повествование – «сие есть правда, как жили наши великие люди». Ага, именно, что, правда, – ха, и еще раз ха. Сколько же грязи и крови пришлось взять на себя за всю жизнь, что лукавый сам придет за мной у смертного одра. А меня уже планируют канонизировать после смерти, только те, кто такую неумную подали, уже сами заждались на небесах ожидать моего прихода.

А людям нужна легенда, героизм, если угодно, патриотическое воспитание на истории. Вот я и пишу для будущих поколений, а не для занудных историков, нечего им облегчать жизнь, пусть поработают, а не просто перепишут мою летопись.

- Деда, деда, а что делаешь? А? А я вот с Шахом играла, так он Филиппа укусил, а неча меня шторхать…- в рабочий кабинет в унжанском дворце влетела ягоза Божана.

Это моя прапра… да не важно, впрочем. Я взял сиротку на воспитание после того, как ее родители погибли при атаке каперов в Карибском море. Она чудо, как похожа на мою жену, такая же красивая девчурка растет, да и мудрости у нее хватает, как и ума, вон старший наставник Семен Абдулов – потомок одного араба-математика, переселившегося в Россию еще лет девяносто назад, говорит, что нарадоваться на Божану не может. Все схватывает на лету.

- Божанка, а что это за слово «шторхать», али тебе старший наставник Семен Федорович не наставничает русскую речь? – сказал я, обнимая любимую внучку. Ну не могу я ее ругать, есть у старика такая слабость.

Шах – это ее любимая собака. Пес огромный и добрый, для своих добрый – достойный потомок легендарного прародителя, который спас мою семью на заре новой жизни в этом мире. Как в Советском Союзе было модным называть собак Рексом да Мухтаром, так и сейчас в каждом дворе свой «Шах». А русская обережная порода ценится во всем мире своей сообразительностью и преданностью. Какое то время торговля щенками была даже весьма прибыльным делом.

- Деда, да ну енто наставничество, лепей меня в классе и нет учня. А в лекарскую школу я и так пройду, - сказала внучка и ухватилась за шоколадку. – Позволишь, деда?

- Да бери уже, ягоза, - произнес я и придвинул нарубленный в тарелке шоколад с орешками.

- Спаси Христос, деда, - сказала Божана, быстро, как будто я передумаю, закидывая куски лакомства в рот. – М-м, эта, м-м. Царь м-м едет.

- Так с того бы и начала, ух Божанка, накажу тебя, - постарался я строго погрозить.

- Не, не накажешь, я с бабкой вельми схожа ликом, - задорно произнесла внучка и прихватив самый большой кусок шоколада, убежала из кабинета.

- И не только ликом ты похожа… Эх Божанка, как ты там на небесах без меня? Вот чувствую, что скоро, подожди еще немного, любая, - сказал я и взяв свой посох, который помогал мне при движении, пошел вниз, дать распоряжение готовится к приезду внука-царя русского.

Еще сын Александра, который так и не стал Невским, но мудро правил после смерти своего брата Федора, взял титул царя. Говорил, что, дескать, негоже русскому государю быть князем, когда Царьград у его вотчине. Дело было нужное и своевременное. Константинополь, правда, не долго был в нашем полном подчинении – Никейская империя в союзе со своими злостными некогда врагами венецианцами, при наущении и финансовой поддержке Священной Римской, то есть германского императора, напала таки. Сражение за Царьград было эпичным – воевода Божко и наместник Алексей держали оборону стойко и устроили из города громадную крепость. Местное население же, узнав, что на них идут венецианцы, было настроено против захватчиков. Даже тот факт, что с европейцами еще и никейцы, особо не изменило отношение.

Тогда состоялось и грандиозное сражение у проливов. Адмирал, я ввел это арабское слово в оборот, Жадоба разбил в пух и в прах весь флот захватчиков. Флейты, даже с небольшим количеством пушек, показали себя на несколько голов выше всех галер и каррак венецианцев.

А в это время, Ипатий в своей манере с тремя тысячами ратных вторгся в Никейскую империю, и там завопили о мире. В итоге, Никейская империя признала сюзереном далекую Русь, но получала Константинополь и ряд городов и территорий, которые были освобождены. Вопрос проливов даже не обсуждался, как только будет попытка их перекрыть, сразу же начнется война. Ипатий же стал вторым, а кто говорит, что и первым лицом в Трапезундской империи, которая так же признала Русь, как главного объединителя православных земель. Да и как не признать, когда войска Ярослава стали главной силой в Крыму, а флот