Шрифт:
Закладка:
— Каких детей? — оторопел директор, замерев на месте. — Справка из психдиспансера?
— Наших конечно же, двойни. — Поясняла она офигевшему почти партнёру по несостоявшемуся сексу. — Час назад гинеколог сказала. Мы с Илоной были у неё на приёме.
— У сестрёнки не тройня случайно? — выговорил он по — инерции, переваривая информацию.
— Нет, только у меня…двое…сразу…наверное…
— Слава Богу. — Пробормотал Лев, восславив неизвестно какое из сообщений.
— Ты рад? — Наталья с надеждой ловила взгляд почти многодетного отца.
— Не представляешь насколько… — Он отступил к огромному, во всю стену дивану с разбросанной по нему одеждой.
Наталью терзали сомнения по поводу счастья. Печально поникший «Иванов младший» был точно не рад, наскоро прячась в спортивных штанах хозяина. Лев натянул ещё и футболку, словно доспехами обороняясь одеждой от неожиданного известия. Он сам открыл дверь, выпуская биологичку из комнаты. Пожелав в след:
— Скажи Илоне, что нам с ней надо срочно переговорить.
Наталья ринулась на свободу, но замерла, растерянно переминаясь на месте, не спеша покидать спальню.
— И это всё? — она с удивлением взирала на отца будущих детей.
— Что всё? — Нахмурился Лев.
— Ну как же — мялась она, теребя край блузки. — А где желание отпраздновать? Обрадовать родителей, бабушек, придумать имена для двойняшек, в конце концов.
— Пункт про радость Карла и Алевтины мне нравится больше всего, — кивнул Иванов, — скажи сестре, что почётную обязанность вестника ада я делегирую ей. — Он распахнул мини бар и уточнил, достав виски с бокалом. — И с визитом ко мне пусть не затягивает. — Он плеснул янтарную жидкость на дно стакана, немного подумал и долил чуть ли не до краёв, добавив — пока у меня не подскочила температура градусов так на сорок.
Наташа, явно обиженная таким безразличием, вышла из спальни, громко хлопнув за собой дверью.
— Твою мать! — Иванов упал на низкий диван, не зная, как реагировать на полученную новость. Он точно не спал с Натальей. От поцелуев беременеют только Девы Марии да некоторые виды хладнокровных. Ни к кому из них она не относилась. Оставалось одно — либо биологичка успела с кем-то трахнуться в день, когда ушла из гостиницы, либо врала изначально, успешно разыгрывая девственницу, либо… — Он залпом выхлебал виски, высказав вслух. — Илонкина задумка, по — любому! А я, как дурак, повёлся.
Тем острее вставала потребность переговорить с сестрой. Он, быстрым шагом, направился вслед за невестой.
Тем острее вставала потребность переговорить с сестрой. Он, быстрым шагом, направился вслед за невестой.
— Козлина! Козломуд даже! — возмущалась Наталья, переступив порог комнаты Ивановой младшей.
— Что случилось? — Удивилась та, едва успев переодеться, пока подруга объяснялась с братом.
— Ему не нужны наши дети! — Сидорова с трудом сдерживала слёзы. — Ещё вчера, подлец, представлял меня родоначальнице семьи, а сегодня почти, что вышвырнул из своей жизни.
— С чего ты взяла? — Округлила глаза младшая из семьи Ивановых.
— Он выпроводил меня из спальни, поручив тебе самой рассказать родителям.
— Что рассказать? — недоумевала она, не понимая, как это брат не воспользовался возможностью трахнуть невесту. Чем быстрее он это сделает, тем лучше в сложившейся ситуации. Чувствовать себя сводницей было противно, но иной вариант отсутствовал.
— Про мою беременность! — Наташа всхлипнула, сдерживая рвущиеся наружу слёзы. — Пусть даже не надеется, что стану делать аборт. — Она швырнула сумку на стол, прикидывая в уме имеющиеся накопления и, со злостью выдала — Выращу детей без него как — нибудь.
— Стоп, стоп, стоп! — Илона подтолкнула брюнетку к креслу. — Ты сказала Льву, что беременна вот так сразу без подготовки? — она, в отличие от училки, с трудом сдерживала смех, готовая отдать многое за возможность увидеть лицо вип мастера по «перепиху» в момент возведения в ранг отца.
— Какая подготовка? — метала молнии взглядом биологичка. — Ему что ли их рожать?
— Кормить однозначно ему и немало лет. — Вступилась за брата сестра. — Он человек ответственный.
— Видела бы ты эту ответственность. — Хмыкнула Сидорова. — Аж почернел и, — добавила то, что обидело больше всего — эрекцию потерял.
— Это кто, что потерял?
Громкое рычание Льва заставило девушек оглянуться.
— Давай вернёмся ко мне и продолжим. — Потребовал он, ухватив невесту за руку, и резко выдернул из кресла.
— Чтоб я ещё раз тебе дала… — яростно вырывалась она. — Только по лбу кулаком, или в глаз! — училка опустила взгляд на дорогое любому мужчине место, пообещав — Так двину коленом, что других малышей у тебя вовсе не будет!
— Каких других, — под смех сестры Иванов крепко обнял взбесившуюся бунтарку, лишая возможности двигаться. — Этих бы вырастить, — добавил он, улыбаясь — раз сразу двое.
Он немного отстранился, заглядывая в раскрасневшееся лицо фантазёрки.
— Имена давным — давно зарезервированы бабулей. Откажешь — проклянёт тебя памятью Сталина: мальчик— Карл, девочка— Роза! — пригрозил он, усмехнувшись в округлившиеся глаза Катастрофы. — Это не обсуждается!
— Бедные дети… — потерянно прошептала та, поинтересовавшись — За что она так их?
— За любовь к революции. — Улыбался директор, вопросительно приподняв бровь. — Ты же не против любви?
— Но не такой извращённой. — Поникла Наталья, понимая, что спорить с Матильдой Карловной Блудерфенд себе дороже. Она мысленно поблагодарила родителей директора, что хоть фамилию дети получат не связанную с коммунистами.
— Скажи это моему отцу, — посоветовал Лев, — счастливому дедушке.
— Карл Львович…
Комнату на некоторое время заполнила тишина. Смеяться или острить решению бабули Илона не осмелилась. Подумав про себя — «Какое счастье быть младшей в семье. К моменту моего замужества имена первых интернационалистов будут разобраны!»
— Вот так и живём, — развёл рыжик руками, выпуская из плена притихшую Сидорову. — привыкай.
Она пошатнулась, и чуть было не полетела вперёд, прямёхонько в направление огромной плазмы.
— Нет! — вскрикнула Иванова младшая не понаслышке знакомая с разрушительной силой падений подруги.
Лев стремительно шагнул назад, успев поймать Колючку, сложившуюся на его руке пополам. Поднял её, подкинул вверх, перехватывая поудобнее, и, не дав опомниться, потащил назад в своё крыло дома.
— Куда! Стоять! — теперь кричала она, провожая глазами бежевые стены длинного коридора и серого зала. — Но он лишь улыбался, плотно прижимая добычу к мускулистой груди.
— Не имеешь право! — шипела биологичка, обречённо глядя на деревянную дверь движением ключа превращённую Ивановым в непреодолимую преграду.
— Имею! — Рыкнул он, опустив её на ноги, и стал не спеша освобождаться от одежды. — Хотела праздника? Сейчас получишь.
— Какой? — Брюнетка обвела взглядом светло оливковую спальню, цвет беспардонно раздавленной надежды.
— Обмывать детей станем. — Директор смотрел на невесту, что удав на кролика, почти не моргая. Он, оставшись в боксерах, прилёг на кровать,
