Его телосложение нельзя было назвать коренастым, но она подозревала, что под свободной одеждой, которую он предпочитал, было много мускулов. Он, вероятно, выглядел бы довольно хорошо в новой униформе ВОПМ, потому что зеленый цвет подходил бы к его глазам и хорошо сочетался с его почти бронзовым цветом кожи.

Она удивилась, почему на нем не было этой формы. Было ли его отсутствие заявлением с его стороны? Она почувствовала, что еще немного расслабилась от такой возможности. Возможно, Сабуро на самом деле намеревался управлять ВОПМ как полицейским агентством, а не как военизированной организацией, какой было УВБ.

- Как продвигается дело? - спросил он, кивая на ее правую ногу.

- Довольно хорошо. - Она посмотрела вниз на поддерживающий корсет, который раздувал штанину ее брюк. - Во всяком случае, врачи, похоже, довольны прогрессом. Хотя не могу сказать, что регенерация была очень веселой. И физиотерапия почти даже хуже.

- В свое время я сам немного этим занимался, - сказал он ей, кивнув, затем склонил голову набок. - А как насчет воспоминаний? Они все еще с вами?

- Что? - Она уставилась на него в изумлении. - Откуда вы об этом знаете? - требовательно спросила она.

- Мне разрешено проверять людей в определенных пределах, и одно из этих разрешений включает базовую информацию об их психическом состоянии, при условии, что я не лезу в их личную жизнь. Даже из того немногого, что ваш терапевт был готов мне рассказать, было совершенно очевидно, что у вас тяжелый случай посттравматического стрессового расстройства. У меня такое чувство, хотя она и не сказала этого прямо, что она тоже разочарована вами. В наши дни ПТСР вполне поддается лечению.

Он откинулся назад и сложил руки на груди, когда она впилась в него взглядом.

- Знаю, потому что я сам нуждался в лечении, - сказал он ей. - Я не получал его в течение многих лет из-за... давайте назовем это моим странствующим образом жизни. Так что не могу сказать вам, сколько раз у меня было это воспоминание - тот кошмар.

Выражение его лица оставалось спокойным, но, казалось, стало намного холоднее.

- Человек, которого я убил, вполне заслужил это. Он был одним из руководителей "Рабсилы", который занимался тем, что они называли "рабским поведением". Уверен, вы знакомы с тем, что подразумевает этот термин?

Он выдерживал ее пристальный взгляд, его собственные глаза все еще были мягкими, но непреклонными, пока она не кивнула. Она действительно знала, и разница между тем, что делал кто-то вроде этого, и пытками была... на самом деле, совершенно несущественной. Он посмотрел на нее еще мгновение, затем глубоко вздохнул и кивнул в свою очередь.

- Я ворвался в его личные покои и застрелил этот кусок дерьма в его собственной постели, - продолжил он. - Я не причинил вреда его жене - она лежала прямо рядом с ним, - потому что она ни в чем напрямую не была замешана. Однако меня совсем не беспокоило слушать ее крик. Я могу вам это сказать. На самом деле для моих ушей это было музыкой. Но когда я повернулся, чтобы уйти, в дверях стояла маленькая девочка.

Он сделал еще один глубокий вдох.

- Я думаю, ей было... пять стандартных лет. Выражение ее лица, когда она смотрит на меня снизу вверх...

Следующий вдох был еще глубже.

- Давайте просто скажем, что это закрепилось в моей памяти, как будто было зацементировано там. Я понятия не имею, сколько раз потом я видел это лицо. Бодрствующим, спящим - это может произойти в любое время. Обычно сопровождается потоотделением и бешено колотящимся сердцем.

Он разжал руки и опустил их обратно на подлокотники своего кресла.

- Итак, сержант. Что у вас в памяти?

Она начала рычать, что это не его чертово дело. Но...

Что-то в деловом выражении этого бронзового лица успокоило ее. Мудрость объяснения одного из полудюжины самых известных убийц Одюбон Баллрум, что причина, по которой у нее был тяжелый случай посттравматического расстройства, заключалась в том, что она убила женщину сесси после того, как увидела, как ее коллеги-Мисти убивают кучу детей сесси самым жестоким способом, который только можно вообразить, была ... нелогичной.

Но...

Она мысленно пожала плечами. Кто-то с его прошлым мог бы разозлиться, но он не был бы шокирован.

- Это произошло во время боя за захват башни Хэнкок, - сказала она. - До того, как ублюдки из сесси... э-э, оппозиция, обрушили на нас этаж, мы уже понесли много потерь по пути туда. А потом мы наткнулись на дюжину школьников сесси, прячущихся в гараже вместе с парой учителей. - Она сама сделала глубокий вдох. - Я была сержантом, командиром. Я приказала им выйти - что они и сделали - а затем...Затем пара моих солдат открыла по ним огонь. Они использовали...

Ее лицо напряглось.

- Нейронные дезинтеграторы? - спросил он, и она кивнула. Он тоже кивнул. - Чего и следовало ожидать от Мисти. Во всяком случае, от многих. - Он спокойно посмотрел на нее. - Ты использовала дезинтегратор?

- Нет. - Она покачала головой. - Мне никогда не нравились эти чертовы штуки. И я сама никого из детей не убивала. На самом деле, я бы попыталась остановить это. Но...

- Но все было кончено за считанные секунды.

- Да. Самое большее, не больше горстки. Хотя казалось, что это длилось целую вечность.

- С дезинтеграторами всегда так бывает. Убийство вообще не занимает времени, но умирание занимает гораздо больше.

Она молчала. Его взгляд оставался прикованным к ней, возможно, дюжина секунд растянулась в вечность.

- Есть что-то, чего вы мне не говорите, - сказал он тогда.

Она сидела молча еще долгое, неподвижное мгновение, затем закрыла глаза.

- Одна из учительниц была еще жива. Стоит на коленях прямо передо мной - слишком близко, чтобы солдаты могли применить к ней дезинтеграторы. Она посмотрела на меня снизу вверх...

Ее глаза открылись, почти умоляюще встретившись с его взглядом, но она не могла идти дальше. Она буквально не могла.

- Итак, ты застрелила ее, - тихо сказал Сабуро. - Убила ее.

Кайла кивнула. Его лицо расплылось, когда слезы навернулись ей на глаза, и в тысячный раз - кто знает, сколько раз это было на самом деле? - она снова увидела это другое лицо. Лицо, в котором она была почти уверена, будет последним, что