В свои двадцать с небольшим Айна Тайресин тоже встретила на пути без пяти минут командора, и чем это закончилось… Если бы она, как когда-то сам Рэд встретила Дорварда. Или если бы Рэд не забыл о девчонке, а пристроил ее в АСП или взял к себе, пересадив на «Гранит»…

«Диспетчерская».

Он оторвал взгляд от таблички и остановился, не обращая внимания на удивленные взгляды двух парней в летной форме, прошедших мимо.

Цель достигнута. А в чем, собственно, она состояла? Его бывший стажер, став капитаном, попал в переделку и в бреду назвал чье-то имя. Может, для него оно что-то и значило.

«Что я здесь делаю?» – подумал Рэд и толкнул дверь.

Она оказалась запертой изнутри. Кто-то здесь все же соблюдал инструкции безопасности. Рэд вздохнул и постучал.

– Здравствуй, Рэджинальд, – сказал мужчина, открывший дверь. Черты его лица казались смутно знакомыми.

– Мы… раньше встречались?

– Однажды. Я уже договорился, меня подменят. Пойдем.

– Куда? – машинально спросил Рэд, совершенно сбитый с толку таким поворотом событий.

– Странствовать, конечно! – улыбнулся незнакомец и протянул ему руку.

Так уже было… было! Серые стены, распахнутая дверь. И в светлом дверном проёме незнакомец, облаченный в прозрачный плащ. Ослепительные кляксы на полу. Головокружение и край летного поля. И бегущие фигурки, такие безобидные издали со своими игрушечными бластерами, посылавшими смертоносные трассирующие иглы. Двое охранников, возникших прямо перед носом, крик «Беги»! Развевающиеся одежды, окрашивавшиеся кровью, и остановленное время, пока Юн падал на узорчатые плиты взлетно-посадочной полосы.

Юн…

«Беги»!

Замершие в неестественных позах охранники, незнакомая панель приборов, изогнутый штурвал грузового шаттла. Взлет. Безумие погони, проплывший по обзорному экрану серебристо стальной борт с гигантскими цифрами бортовых номеров, ослепительная вспышка, опередившая боль и заполнившая собой разум. И печальное серебро голоса Киры: «Доброе утро».

– Нет! – он сделал шаг в сторону и уперся в стену плечом. – Нет, не может быть.

– Пойдем, Рэджи. Нам надо поговорить. Поверь мне еще раз, нам не стоит здесь оставаться.

Рэд осознавал только дискретное ощущение движения. Переходы. Машина. Край ВПП. Заброшенная посадочная площадка, на которую он посадил истребитель. Сознание не отключилось, но оно отказывалось воспринимать все происходящее иначе, чем сон. Машина попетляла между деревьями и остановилась.

– Юн… или Шаори – какое из имен настоящее? – спросил Рэд у человека, сидящего за рулем.

– Мы приехали?

– Да. Ты не ответил. Я думал, ты погиб…

– Нет, как видишь. Хотя мне тоже здорово досталось. Сейчас мы с тобой устроим небольшой пикник и поговорим. Еды у меня, правда, нет, но я прихватил с собой пару шоколадок.

Юн вышел из машины и выудил из багажника покрывало, прошитое термонитью, и флягу с водой. Рэд сполз с сидения, прихрамывая обошел джип, оперся о капот, закурил. Выбросил недокуренную сигарету и машинально полез в пачку за следующей.

– Кажется, я обещал тебе джунгли? – задумчиво спросил Шаори-Юн. – В принципе можно устроить, – он улыбнулся, – но раз твой звездолет стоит здесь, к чему все усложнять. У тебя усталый вид, Рэд.

– Да. Я тут недавно человека убил. Это было непросто.

Он докурил, оттолкнулся рукой от теплого капота, сделал еще несколько шагов, сел, а потом улегся на разогревшееся покрывало и закрыл глаза. Он как звездолет, которому не поставлена задача, ушел в режим ограниченной функциональности. За пределом человеческого понимания не может быть вопросов. И ответы теряют смысл.

– С чего бы начать, – задумчиво произнес Юн, нарушив затянувшееся молчание, – пожалуй, с того, что наша встреча все-таки случайна… Единственное, что я знал, когда пришел в то крыло, это то, что там среди арестантов было несколько пилотов.

– Нет! Не с этого, – Рэд открыл глаза и сел. Если он и отключился – не больше, чем на несколько минут – на блеклом небе по-прежнему догорал закат. Какой-то пыльный закат. Солнце садилось в дымку, краски смазались. Здесь все было ненастоящим, горящим вполнакала, начиная с охранных систем и не реконструированных пустошей в центре материков и кончая местным светилом.

– Откуда тебя знает капитан АСП Джой Ив?

– За всю жизнь ты так и не научился слушать и не опережать события, – покачал головой Юн и улыбнулся, – может, именно поэтому я выбрал тогда тебя… Джой мой сын.

Рэд думал, что уже не сможет ничему удивиться. Он присвистнул, встал и сверху вниз уставился на собеседника, который остался сидеть, скрестив ноги. Его лицо казалось высеченным из темного дерева. При желании можно было найти кое-какое сходство. Но только с теперешним Джоем, повзрослевшим, а не с тем мальчишкой, который заявился на «Монику».

– Он тяжело ранен, – нехотя сказал Рэд, – я даже не знаю, жив ли еще.

Юн кивнул.

– Иначе бы ты не пришел.

– Все это время я думал, что тебя расстреляли! При другом раскладе, может, и пришел бы.

– Мало ли кто что думал, – Юн поднял голову, взглянул на собеседника с грустной полуулыбкой и перестал напоминать изваяние. – Я тоже был уверен, что на окраине галактики тебя расстрелял патруль. Пока как-то раз сюда не явился Джой. И не рассказал мне кое-что о капитане, с которым работал. Но какой смысл мне было разыскивать тебя, Рэджи.

– Ты же говорил, что знаешь все имена богов, нес какую-то чушь про светлые пути, темные энергии, живые планеты и спонтанные тоннели! Что ж ты за все это время не узнал как у меня дела?

Рэд потер висок и пошарил по карманам в поисках завалявшегося в одном из них стикера с обезболивающим.

– Да? Я, правда, такое говорил? – Юн рассмеялся. – Не помню. Но очень самонадеянно с моей стороны. Очень. Ты не представляешь, какое количество эзотерических и религиозных источников мы растеряли, когда удирали с Земли-1 во время Первой звездной. Никакая реконструкция планеты не может воссоздать ее тайные знания, хранившиеся в древних манускриптах и наработки нейропрограммирования, которые широко применялись во время войны. Если бы не это обстоятельство Институт Нетрадиционных исследований сейчас бы правил миром. Но он базируется на жалких осколках метафизики. Мы, вернее наши предки, вывезли только технологии.

– Кто ты, Юн? – спросил Рэд. – Мне казалось, ты полубог.

– Как смело ты оперируешь понятиями, которых не понимаешь, – покачал головой Юн, – кто такой полубог? Тот, кто уговорил раненого идти, не замечая собственную боль? И все?

Рэд не ответил. Он отошел на несколько шагов, скользнул взглядом по джипу и окунулся в прошлое в тщетных попытках вспомнить, что заставило его поверить незнакомцу, возникшему на пороге камеры. Световые эффекты? Странные речи? Рэд был тогда близок к помешательству от отчаяния.