Шрифт:
Закладка:
Наконец он увидел металлические прутья забора, едва освещенные лунным светом. Продвигаясь мелкими шагами, босиком, он пошел к решетке. Ни одного фонаря. С полотенцем на плечах, которое не спасало от холода, медленно двигался вдоль забора и через некоторое время вышел к воротам. Хозяйственным. Темным.
Где-то за воротами — в глубине улицы — стоял фонарь. Его отсвет тускло долетал до ворот. В тусклых рассеянных лучах Бэзил увидел, что мерзкими склизкими тварями усыпан весь берег! Как лягушки к свету, они упорно продвигались в сторону Бэзила. Он пытался кричать, но из горла выходил только сип…
В себя он пришел в амбулатории недалеко от озера. Очнулся в кровати и, дрожа под теплым одеялом, молча слушал рассказ дворника, пришедшего его навестить, о том, как тот, когда начал выкатывать бочки с мусором в пять утра, увидел Бэзила.
— Смотрю, лежит голый человек, свернулся калачиком, — объяснял он подошедшей медсестре. Они говорили на венгерском, но дворник так обстоятельно повторял раз за разом одно и то же, жестами рисуя малейшие подробности, что и Бэзилу все было понятно. Медсестра кивала в такт его словам и всплескивала руками.
— Вы знаете, — обратилась она к Бэзилу на плохом русском, — здесь, на озере, очень широкая лесополоса. Но мы никогда такого не видели. Как получилось, что вы потерялись?
Бэзил молча слушал. Попытался объяснить, но они ничего не поняли. Как и он сам. Через пару часов его отпустили. Он вернулся в квартиру, рухнул в кровать и проспал сутки.
Прошло два дня. Бэзил собрался на озеро, решив, что в озере не обязательно плавать, тем более что для активного плаванья оно вообще не подходит. Можно просто посидеть в воде.
После раздевалки он нашел себе лежак напротив окна. Посидел, полежал и наконец пошел в воду. Для пассивного отдыха лучше всего подошел отгороженный закуток с лечебной грязью. Бэзил сел на скамеечку, спрятавшуюся в коричнево-фиолетовой глубине, — теплая вода, мутная от лечебной грязи, накрыла его плечи — и закрыл глаза.
Резкий удар в голень молнией пролетел по телу. Ноги прокатились по грязи, как с детской горки. Бэзила утянуло под воду. Голову придавило чем-то массивным и тяжелым. Груз не давал высунуться из воды. Грязевые частицы набивались в открытый рот и нос.
Правая нога вдруг уткнулась во что-то острое — похоже на металлическую перекладину. Боль молнией пролетела по телу. Бэзил стукнулся об угол, но, получив опору, резко оттолкнулся, перевернулся и почувствовал, что его руки зацепились за что-то гладкое. Нога. Он впился в нее и ногтями прорезал кожу до самого мяса. Тот, кто навалился сверху, упал в воду лицом.
Бэзил заорал: Help! Help! Пожилой полный венгр, висящий на желтом круге за деревянной перегородкой, отделяющей один отсек от другого, повернулся и с удивлением смотрел в его сторону.
Бэзил крепко держал его в воде. Тот сопротивлялся, но его голова то показывалась на поверхности, то опять уходила под воду. Бэзил давил и давил, собрав все силы. Мужчина молотил руками, выскользнул на расстоянии и вытащил голову на поверхность. Он хватал ртом воздух. Бэзил как клещами схватил мужчину за шею, утопил его голову, а потом, ухватив кусок живого мяса, стал выкручивать его, зажав между пальцами. Но скользкая нога вырвалась, и на поверхности опять появилась голова с застрявшими кусками грязи в волосах и коричневыми разводами по спине и торсу.
Понять бы еще: чья это морда? Конечно, Рыжий. Но зачем? Рыжий тоже сел на скамью, уйдя в воду по горло, шумно отплевывался и устало дышал, оглядывая свои царапины, из которых выделялись красные потеки, сразу превращаясь в грязно-фиолетовые ручьи.
— Тебя Виктор прислал? Ты че за мной охотишься, козел?
— Виктор? Нет.
— Почему нет? Он же тебя прислал? — Бэзил орал.
Подошел спасатель с вопросом, не нужна ли помощь, видимо, привлеченный кем-то из отдыхающих. Бэзил жестами показал, что все окей, повторил несколько раз.
Спасатель кивнул, поднял руки в знак одобрения и пошел обратно. Бэзил со всей силы пнул Рыжего под водой по голени, тот скривился. Бэзил пнул еще раз, стремясь попасть по тому месту, по которому уже бил.
— Быстро рассказывай. Прямо сейчас. Тебе что нужно, гаденыш? Я тебе устрою тут, в Евросоюзе. Мало не покажется.
— Ирка. Ирка попросила, — Рыжий вцепился руками в перекладину и теперь держался так, что, казалось, не отцепишь.
— Ирка? Так, выходим быстро, сейчас все расскажешь.
Они вдвоем вышли из корпуса, Рыжий шел рядом с Бэзилом, прихрамывая. Присели на скамью на аллее.
— Какого черта ты согласился меня прибить? То есть она — Ирка — реально хотела, чтобы ты меня убил? Утопил? Или что там еще?
— А что мне было делать? Я когда-то продулся в карты, жизни чуть не лишился. Ну, обратился к ней, а она выручила. Мы с ней давно знакомы — я на ее отца работал. Послушай, — Рыжий вдруг затараторил, — ты же понимаешь, я не киллер! Отказываться не стал, подумал: ладно, где-нибудь в темном месте тебя прибью. Думал, легко получится.
— А вот эти игры с лежаками, тарелками — это что было?
— Да так. Поиздеваться. Помучить слегка.
— А ты вообще в курсе, за что она меня так? — Бэзил смотрел на людей, выходящих с озера.
— Ну, особо не посвящала, я думал, все проще будет. Ты ее кинул вроде?
Бэзил почувствовал тошноту: желудок бился в конвульсиях. Какой дурак! Сначала связался, а потом объявил о том, что — все. О друге, видите ли, вспомнил. С которым столько лет вместе!
— Слушай, ты там у меня в квартире, где я сейчас живу, ничего не шарашил? Что у меня с башкой который день?
— Шарашил, конечно, как ты выражаешься. Ты же в больничку загремел? Я ведь тогда уже почти решился. Поиздевался, конечно, с кетамином. Но как ты ускользнул от меня, ума не приложу. Там бы тебя в кустах и прикончил, — вздохнул Рыжий.
— Когда подсыпал?
— Когда ты по городу гулял. Делов-то. Бутылку с водой заменил, да и все. Да не одну, для верности. Конечно, Ирка ключи от квартиры дала.
— Так, ладно, катись. Чтоб больше я тебя не видел. Витьке надо рассказать, что к чему, он должен об этом знать.
— Что знать? Что у Ирки шиза, как у ее матери была когда-то?
— Да ладно! Я не знал.
— Да, диагноз. Папаша-то в
