— И что? — требовательно спросил Цезарь.

— И всё, каждый раз на утро моя девственность восстанавливается. Улей считает это повреждением и регенерирует как любой другой орган.

— В натуре? — с Цезаря сразу спала спесь, и он забыл, что он будущий правитель Рима. — Да это же натурально круто! Каждый день девка! Хочешь пожить на вилле?

— Ага, — тряхнула своим рыжим хвостом Иштар. На этот раз её ответ был откровенным.

— Замечательно, просто замечательно. О таком я ещё не слышал! — восхищенно воскликнул Цезарь. — Чего только не встретишь в Улье. А теперь, девочки мы с вами пройдём вниз. Так сказать, примите ванну с будущим правителем Рима. У меня для этих целей есть бассейн с морской водой. Сегодня как раз прилив и он только для нас. А ты куда? — Он уставился на Кривого.

— Не надо? — промычал Кривой.

— Нет. Иди лучше посты проверь, — сказала ему Цезарь.

— Можно он пойдёт с нами, господин Цезарь? — елейным голоском спросила Иштар.

— Зачем?

— Я особенно возбуждаюсь, когда на меня смотрит кто-то со стороны.

— Извращение какое, ну ладно. Я всё равно собирался нюхнуть, мне уже будет без разницы. Смотрят на меня или нет. Пойдём, братан, — Цезарь похлопал его по спине. Слыхал, девчуля за тебя просит. Только не дрочи в бассейн, договорились?

— Как можно, господин Цезарь, — кивнул Кривой.

Они вышли из большого зала, не подозревая что уже остались одни в этом большом доме. Сиплый, Аристарх и я еле сдерживали себя, чтобы не заржать, подсматривая за Цезарем из-за колонны. Двумя этажами ниже, как мне сказал Аристарх, находился бассейн. В нём то и происходили всякие безобразия. Сегодня он был вычищен от недавних непотребств и хорошо освещён. По кругу стояли осветительные приборы на треногах и подставках. В самом бассейне плескалась чистая морская вода, подогретая до двадцати двух градусов.

— Я обычно снимаю домашнее видео, когда принимаю ванну. Ну, знаете иногда хочется пересмотреть долгими зимними вечерами былое… У меня здесь два мощных дизеля стоят. Так что света нам хватит. Камеры осталось только включить пультом, — он показал на коробочку.

— В Риме нет зимы, господин Цезарь, — напомнила Иштар.

— Да знаю, знаю. Но иногда накатывает, — он подошёл к столу и сел на стул открыв шкатулку. В ней горкой был насыпан белый порошок. — Колумбийский! Будете?

— Не откажемся, — хищно раздула ноздри Гюрза. — Откуда Колумбийский?

— Места надо знать, — хитро подмигнул ей Цезарь. — Во всяком случае на упаковке было написано именно так.

Цезарь быстро наделал дорожек на зеркальной поверхности столика и задул одну дорожку. Подумал немного и вдул ещё одну. Сделав четыре небольших, он кивнул девчонкам. Иштар первой подошла к столу и остановилась.

— А знаешь, господин товарищ Цезарь. Мы потом нюхнём, на твоих похоронах, — Иштар добавила металла в голос. — Ты вспомнил имя?

— Какое? — гражданин Цезарь ещё не понял, что с ним творится. Тело ему не подчинялось, оставалось ещё сознание, хотя воля куда-то подевалась. Он мог думать и говорить, но вот двинуться не получилось. Он будто прилип к стулу, на котором сидел.

— Моё, господин начальник Цезарь. Иштар! Вспоминай, наверняка тебе говорил обо мне Прапор. Он меня знает, ему внешники всё рассказали.

— Мы с ним старались не общаться. Я знаю, что он работал на них, но откуда ты знаешь?

— Работа такая. Прапор сам был внешником, и я его взорвала вместе с лабораторией. А тебя я утоплю, и сама буду жить в твоём доме. Ты ничем не отличаешься от того чудовища. Бывал у него в лаборатории? Знаешь, из чего он сыворотку делал? Даже у меня волосы дыбом встали. Вы во что город превратили, идиоты? Прекрасный курортный город! Один в нём людей на сыворотку пускает, второй на мыло. Засиделись вы, ребята на одном месте. Пора вам в путешествие отправляться. Значит с памятью у тебя совсем плохо, так и не вспомнил?

— Что? — Цезарь побледнел как его саван, в который он был завёрнут.

— Имя, дебил. Иштар, неужели не слышал? Ого, сколько простора для деятельности. Вам же скидывали всем ориентировку на меня. Ужасная нимфа, поработившая Улей и сожравшая уже пятьдесят тысяч человек. Разве забыл?

— Так это ты? Но там же было совершенно другое изображение, — ахнул Цезарь.

— Такой я попала сюда, это мой истинный облик, дядя. То, что видел ты, уже последствия пластических операций сделанных внешниками. Я была у них в плену долгое время, но потом мне удалось сбежать, точнее они сами меня спустили на планету. В надежде на то, что я поймаю им Лесника. О нём-то ты хоть слышал, бестолочь?

— Слышали. Его велено убрать при первой же возможности, — подал голос Кривой.

— А чего не убрал, когда мы тебя вчера взяли? Хрен вы его уберёте. Он уже всех зачистил и скоро сам подойдёт сюда.

— Не слыхать, — сказал Кривой обратившись в слух. — Охрана должна стрелять…

— Чудно, да? Никто не стреляет. Знаешь почему? Потому что там уже нет живых, — Иштар показала на потолок. Так вот, господин-товарищ Цезарь, я та самая нимфа, что сбежала от внешников. И я приговариваю тебя к смерти, но ты не расстраивайся, Прапор уже ждёт тебя. Остальные тоже скоро последуют за вами. Римом отныне будет править мы.

— Мы?

— Ну да. Лесник и я. А чего плохо? Я тебе обещаю никого обижать зря не будем. Во всяком случае кланы мы точно упраздним. Нечего делить город на части. Всё понял? Есть что сказать напоследок?

— Девочка, ты шутишь? Нюхни, расслабься. Чего-то я встать не могу, не знаешь почему? — спросил вор, ворочаясь на стуле.

— Я тебе помогу. Встал! Снимай с себя простынь, герой-любовник. — Цезарь помимо своей воли скинул простыню и остался стоять в шлёпанцах и синих сатиновых трусах. Иштар кивнула на бассейн. — Прыгай. И ты тоже, Кривой. Будем снимать видео вашей кончины.

Цезарь ничего не понимая шагнул с бортика и упал в воду с высоты двух метров. Кривой стоял около ступенек и сошёл по ним. Оба оказались в бассейне и держались на поверхности воды. Иштар взяла в