сейчас, когда они спрятались под крышу от дождя. И, что еще лучше, когда они прошлись по дому, чтобы проверить, не забрались ли внутрь бродячие животные, то не нашли ни одного зеркала. Убедившись в этом, Демарко сразу расслабился. Это было удачное совпадение для них обоих.

Впервые за долгое время тишина была приятной. Истинное, ничем не нарушаемое умиротворение.

Каллия вздрогнула. Влажная одежда липла к телу и никак не сохла, хотя Демарко подбрасывал в камин все новые и новые дрова. В последнее время в Глориане так потеплело, что было даже странно разводить огонь. Казалось, город начал оттаивать вокруг них. Смена времен года. И все же, когда они укрылись от дождя, стало очевидно, что Каллия дрожит от холода.

– Мы пришли сюда заниматься магией, а вы требуете, чтобы я не применяла ее к себе? – спросила она, стуча зубами. Одежду можно было высушить за считаные секунды. – Что вы за наставник такой?

– То, что вы можете воспользоваться магией, не означает, что нужно это делать по любому поводу.

– Слова, достойные волшебника-монаха.

Демарко, расхаживавший взад-вперед у камина, остановился.

– Что?

– Так вас однажды назвали другие судьи, ваши коллеги. Вы стараетесь обходиться без магии везде, где это возможно, прямо как святые люди противятся порокам. – Каллия обхватила себя руками. – Как видите, я знаю, над кем они посмеиваются, когда поблизости нет меня.

Ее саму высмеивали прямо в лицо, но Каллию это не тревожило. Такие слова не могли ее ранить. Пустые грубости, которые пролетали мимо цели, не задевая ее.

Но вот когда подобные выпады были направлены на Демарко, Каллия отчего-то начинала злиться. Даже Джек добавил пару шпилек. «Слабак». Впрочем, она не сомневалась, что Демарко слышал и похуже. Эта его привычка безразлично пожимать плечами наверняка помогала ему выжить.

– Они видят в магии лишь могущество, – ответил он, и это прозвучало как простое утверждение, а не попытка оправдаться. – Чем больше я зависел от магии в повседневных вещах, тем чаще мне казалось, что я везде остаюсь артистом, куда бы ни пошел. Как будто я ни на секунду не сходил со сцены.

– Вы так серьезно об этом рассуждаете. – Каллия встряхнула волосами. – Нет ничего плохого в том, чтобы делить магию между выступлениями и повседневной жизнью.

– Разумеется. – Улыбнувшись, он окинул ее взглядом. – Вы это сделали мне назло?

Она коснулась своего лица, волос… И поняла, что они сухие и теплые. Одежда все еще оставалась немного влажной. Похоже, Каллия сделала это неосознанно, защищаясь от холода.

– Да ладно вам, я просто замерзла. Вы предпочли бы, чтобы я умерла от переохлаждения?

Демарко усмехнулся, снова отворачиваясь к камину. Огонь в нем был разведен без применения магии, но уже ярко полыхал. Одним из первых фокусов, которые освоила Каллия, было создание пламени – по щелчку пальцев оно мгновенно появлялось у нее на ладони. Огненная стихия давалась ей легко. Однако теперь, сидя на пыльном полу у камина, она понимала, что еще никогда не видела такого яркого и жаркого костра. Этот огонь родился из истинного труда.

– Вашим правилам легко следовать, когда закончил карьеру. – Каллия постаралась сдержаться и не досушивать влажные пятна на одежде, которые терли кожу. – Меня учили хорошо и часто тренироваться. Обращаться с магией как с мускулом, а не сокровищем, которое нужно спрятать и беречь.

– Не вся магия работает однаково. Но, думаю, мы с вами можем согласиться, что избыточная и пустая трата сил никому не на пользу.

Каллия тут же вспомнила, как несколько дней лежала в постели с пронизывающей до костей усталостью.

– Если не вся магия работает одинаково, то почему вы навязываете мне свои взгляды на нее?

Демарко принялся задумчиво ковырять щепку, которую отломил от полена, раздирая ее на волокна.

– Я ничего вам не навязываю. По крайней мере, не пытался. Я всего лишь надеюсь показать вам другой подход. Нечто иное. – Он бросил несколько щепок в огонь, а одну поднял повыше. – Не будьте как это дерево.

Каллия фыркнула.

– Хотите сказать, я быстро вспыхиваю?

Тени и блики заплясали на лице Демарко, когда тот взял щепку, поднес ее кончик к огню и поджег.

– Видите, как быстро пламя танцует по ней и как быстро угасает?

Огонь пробежал не больше половины палочки и потух, оставив после себя черную дорожку. Каллия ощетинилась.

– То есть, вам не нравится мой стиль. Вы уже не в первый раз об этом говорите.

– Дело не в этом. – Он бросил остатки щепки в камин. – Но даже я не сомневаюсь, что вы предпочли бы не валиться с ног после каждого выступления.

Ее недовольное молчание было красноречивее любых слов. Каллия не хотела менять свой подход, но, если она хотя бы попытается, возможно, это пойдет ей на пользу. Возможно, это даже поможет ей выбросить из головы слова Джека, избавиться от решеток, окружающих ее по ночам. Если это поможет ей вырваться из клетки, оно того стоит.

– Я не стану меняться по вашей указке, – объявила она. – Это мой выбор и мое выступление, так что, если мне не понравится форма, в которую вы попытаетесь меня втиснуть…

– Вам не нужно ни меняться, ни втискиваться в форму, Каллия. Вы нравитесь мне такой, какая вы есть. – Он тяжело сглотнул, но отворачиваться не стал. – И зрители явно со мной согласны.

– Неужели? – Она насмешливо приподняла бровь, но к щекам прилил румянец. Каллия решила, что во всем виноват пляшущий и ревущий в очаге огонь, который и не думал гаснуть. – Что ж, в таком случае, поделитесь со мной своими умениями.

32

В детстве Дэрон с Эвой часто играли в старых заброшенных особняках на побережье Тарканы. Они представляли себя Покровителями, выполняющими задание тети Каты, или придумывали номера вроде тех, с которыми выступали волшебники в театрах по всему Сольтеру. Старые дома становились для них пустыми подмостками, и поместье Ранца ничем не отличалось от этих особняков. Разве что оно выглядело намного хуже, да и у Дэрона на него были совсем другие планы.

– Что это за тренировка такая? – спросила Каллия в начале недели. – Вы хотите использовать уборку в качестве упражнения? Я не согласна заниматься этим бес- платно.

Неправда. Как бы Каллия ни пыталась это скрыть, она слишком заинтересованно рассматривала каждый уголок, будто представляя, какая в нем скрывается красота. Другие участники состязания с презрением отнеслись бы к подобному, но Каллия была явно взбудоражена этой перспективой. Особенно когда Дэрон сказал, что ей можно применять магию.

– Сам я не буду ее использовать, – объявил он, расстегивая манжеты