Шрифт:
Закладка:
После праздничного ужина Лидия Георгиевна рассказала Лите о своей поездке.
– Секлетея, ты знаешь, что я родилась в Ханты-Мансийске, вернее, этот поселок тогда назывался Остяко-Вогульск. Я уехала оттуда летом 1961 года, через 10 месяцев после твоего рождения. В советское время это была ужасная дыра: одноэтажные деревянные бараки с туалетами на улице, убогие комсомольские клубы с танцами под гармошку и мерзкие столовые с малосъедобной пищей. Хорошо, что ты была маленькой и этого не помнишь.
– Я помню наш скромный домик с одной комнатой и печкой посередине. И еще снег, морозы и кедры.
– Да, воспоминания из раннего детства всегда романтические. Так вот, я этот город совсем не узнала. Еще когда самолет подлетал, я увидела огромное количество черепичных крыш; мне даже показалось, что мы садимся в Мюнхене, где я была в этом году по делам Государственной Думы. А когда самолет прирулил к рукаву и пассажиры вышли в теплый аэровокзал, меня наполнила такая гордость за Россию! Не зря я столько лет работала во власти!
– Мы с папой когда-то уплывали из Ханты-Мансийска на пароходе до Тобольска. Это было в конце августа, и навигация тогда уже заканчивалась!
– Да, тогда было все по-другому. Меня встретила машина от администрации и отвезла в местную гостиницу «Югра». Отличная гостиница, там большие номера и окна с трехслойными стёклами от морозов. В местном ресторане подают северные деликатесы и отличную водку. И еще: напротив областной администрации построен ледяной городок «Маленький Париж». Представь себе, Лувр, Нотр-Дам-де-Пари, триумфальная арка на Елисейских полях и ещё храм, который на Монмартре, забыла, как он называется – все это в миниатюре изо льда.
– Это Базилика Сакре-Кёр, мама.
– Да, и еще: администрация области – это настоящий дворец с зимним садом на каждом этаже.
– Ну, а как все прошло в ЗАГСе?
– Они завели дело о внесении изменений и исправлений в актовую запись, начальница сказала, что через месяц все завершат. Мне нужно от тебя согласие, Секлетея; мне дали примерную форму.
– Хорошо мама, все напишу и заверю подпись у нотариуса.
Лита отметила, что её мать стала мягче и женственнее после отставки: она начала по-другому говорить и исчезли начальственные интонации. Тяжелая ноша – работать во власти.
– У меня, мама, к тебе тоже будет просьба. О наших родственных связях никто особенно не знает, а мне очень нужен свой человек для важного дела. Я хочу переписать на тебя акции одной компании, когда куплю какое-то значительное количество.
– Всегда пожалуйста, Секлетея, я подпишу все, что ты попросишь.
– Очень хорошо! А сейчас начинается рождественское богослужение: трансляция из Храма Христа Спасителя, так что давай посмотрим.
Лита заметила, что Лидия Георгиевна немного напряглась, но потом обмякла и с любопытством стала смотреть.
Наутро был не рабочий день, но мама, сославшись на дела, уехала к себе в Крылатское.
Восьмого января на бирже, в отличие от многих государственных и частных структур, был рабочий день. «Раз они так торопятся заработать, что же, буду идти в ногу вместе с ними».
Приступив к работе, Лита увидела, что другие продавцы также стали проявлять активность в отношении «Полимеда». Если с Нового года на бирже были зарегистрированы только её сделки, то сейчас она с интересом обнаружила, что в биржевом стакане появились предложения лотов по 45 центов за акцию. Лита поставила лот в одну тысячу акций по 50 центов.
Эта сделка проходила долго: сначала купили пятьдесят акций, потом еще сто, и позиция закрылась только к обеду. Так как других сделок не было, Лита повторила это действие, и лот был куплен до окончания торгов.
«Что же это происходит? При первичном размещении акции стоили три доллара, а сейчас их продают за пятьдесят центов. Допустим, после первичного размещения случился отскок – на швейцарских лекциях рассказывали, что такое бывает, но снижение должно было составить не более десяти процентов. А это значит, что неправильно был проведен аудит и цену компании завысили».
Лита пошла на кухню и налила себе кофе. Кошка лежала на каменном подоконнике, который нагревался от батареи, и нежилась в тепле. Она повернулась на спину, запрокинула голову и распушила хвост. В такой вальяжной позе Барса крепко спала после сытного обеда, гордо демонстрируя обросший длинной шерстью белоснежный животик. Эви убирала в гостиной, а у Максима был полуденный сон.
«Какая гармония бытия! Как, однако, хорошо работать из дома: тихо, спокойно, а главное – сверхпродуктивно!» Лита опять вернулась в мыслях к «Полимеду»: «Чем же эта компания отличается от «Витафармы»? А, формально, немногим. Они владеют заводом в подмосковном Звенигороде, в Москве и области у них примерно 35 собственных аптек, и да, в отличие от «Витафармы», они поглотили несколько сибирских фармацевтических предприятий. Согласно данным биржи, на первичном размещении было заработано чуть более пятнадцати миллионов долларов. Процентов десять взяли за размещение, еще пять процентов получили менеджеры в виде комиссионных. С учетом накладных расходов и налогов «Полимед» должен был получить от сделки не менее десяти миллионов долларов инвестиционного дохода. И, по моим меркам, это огромные деньги».
Лита прошла в сияющую чистотой гостиную, и её взгляд упал на пустую вазу для цветов. «Как-то у нас нынче грустно, и ёлку в этом году не успели нарядить». Она оделась и решила прогуляться до цветочного магазина, который располагался на Тверской улице напротив Центрального телеграфа. Цветы в магазине ей не понравились, и молодая женщина у торговки из подземного перехода купила несколько букетов багульника.
«Почему же так упали акции? И как здесь применять технический анализ? Это, что называется, как из пушки по воробьям или, как объяснял швейцарский профессор, – из танка по мухе. Баланс, мне нужен их баланс, а также пояснительная записка. Только так можно оценить их реальное финансовое положение!»
Она поставила багульник в воду, и на его запах прибежала Барса, которая стала аккуратно покусывать ветку.
«Что же мы имеем? Мне нужно купить пятьсот тысяч акций – с ними у меня будет примерно десять процентов «Полимеда». Я или мой представитель сможем не просто голосовать на собрании, но и влиять на решение. За два торговых дня я купила около трех тысяч акций, но это капля в море. Может быть, действительно, двадцать пять центов – это справедливая цена? Ну, что же, настало время открыть второй кабинет и играть на
