Шрифт:
Закладка:
Табу девственности
(К вопросу о психологии любовной жизни. Статья III)[338]
(1918)
Пожалуй, немногие подробности половой жизни первобытных народов столь чужды нашему восприятию, как отношение этих народов к девственности, то бишь к женской нетронутости. Важное значение, придаваемое девственности женщины ее поклонником, кажется нам столь прочно укоренившимся, столь само собою разумеющимся, что мы почти смущаемся, когда нам приходится обосновывать это мнение. Требовать от девушки, которая готовится вступить в брак с мужчиной, чтобы у нее не было никаких воспоминаний о сексуальных отношениях с другими мужчинами, – это фактически последовательное развитие исключительного права на обладание женщиной, которое составляет сущность моногамии, и распространение этой монополии на прошлое.
Тут нам становится нетрудно оправдать первоначальное предубеждение, восходящее к представлениям о половой жизни женщин. Кто первым удовлетворяет долго и упорно сдерживаемое стремление девушки к любви и при этом преодолевает сопротивление, сложившееся под влиянием окружения и воспитания, тот будет мужчиной, с которым у нее установятся длительные отношения, причем возможность их повторения с другими мужчинами не подразумевается. Такой опыт ввергает женщину в состояние рабства, служит порукой того, что обладание ею будет продолжаться без помех, и мешает ей получать новые впечатления и поддаваться сторонним искушениям.
Выражение «половое рабство» фон Крафт-Эбинг (1892) употребил для обозначения той необычайно сильной зависимости вкупе с отсутствием уверенности в себе, какая возникает у человека по отношению к другому лицу, с которым он состоит в половых отношениях. Это рабство может порой простираться очень далеко, вплоть до потери всякой самостоятельности, так что индивидуум страдает и безропотно жертвует своими важнейшими интересами; впрочем, по замечанию автора, известная мера такой зависимости «совершенно необходима, если связь предполагается сколько-нибудь длительной». Что ж, определенная мера сексуального рабства и вправду необходима для поддержания культурного брака и сдерживания полигамных устремлений, ему угрожающих, а потому в нашем социальном общежитии этот фактор исправно принимается в расчет.
Фон Крафт-Эбинг выводит половое рабство из сочетания «необычайной степени влюбленности и слабости характера» у одного человека при безудержном эгоизме другого. Однако аналитический опыт не позволяет нам принять столь очевидное и простое объяснение. Скорее, из этого опыта следует, что определяющее значение имеет величина преодолеваемого сексуального сопротивления – наряду с тем фактом, что преодоление сопротивления ведется сосредоточенно и происходит всего единожды. Это состояние рабства, соответственно, гораздо чаще и ярче присутствует у женщин, чем у мужчин, притом что среди последних оно в наши дни встречается чаще, нежели в старину. Везде, где налицо возможность изучать сексуальное рабство у мужчин, это состояние проявляется как результат преодоления психологического бессилия при помощи конкретной женщины, к которой данный мужчина впоследствии привязывается. Многие странные браки и многие печальные события, в том числе трагические по своему исходу, обязаны, по всей видимости, такому вот положению дел.
Что касается взглядов первобытных народов, ошибочно утверждать, будто они не придают значения девственности и приводить в доказательство тот факт, что дефлорация девушек совершается у них вне брака, до первого супружеского сношения. Наоборот, выясняется, что и для них дефлорация чрезвычайно важна, однако она подвергается табуированию (табу – запрет, который можно охарактеризовать как религиозный по своей сути). Вместо того чтобы предоставить право дефлорации жениху и будущему мужу девушки, обычай требует, чтобы именно он всячески этого избегал.
В мою задачу не входит собрать полную коллекцию научных свидетельств существования этого запрета в литературе, проследить его географическое распространение и перечислить все формы, в которых он выражается. Я вполне удовлетворюсь тем замечанием, что практика разрыва девственной плевы до брака очень широко применяется среди живущих ныне первобытных народов. Как говорит Кроули[339], «эта церемония бракосочетания состоит в прободении девственной плевы назначенным мужчиной, но не мужем; так принято почти повсеместно на самых низких стадиях развития культуры, особенно в Австралии»[340].
Если дефлорация не должна состояться при первом супружеском сношении, значит, ее нужно произвести заблаговременно – каким угодно способом и кем угодно. Процитирую несколько отрывков из книги Кроули, упомянутой выше; в них раскрываются подробности и они позволят нам высказать некоторые критические замечания.
«Так, у диэри и соседних племен (в Австралии) существует общепринятый обычай по достижении девочкой половой зрелости разрывать девственную плеву («Журнал Королевского антропологического института», 24). В племенах Портленда и Гленелга[341] этим ведает назначенная старуха, а порой лишать девушек девственности призывают белых мужчин… (Броу Смит[342]). …Искусственный разрыв девственной плевы иногда производят в младенчестве, но чаще так поступают в период полового созревания… Нередко в Австралии это действо сочетается с ритуальным половым сношением… (Об австралийских племенах, среди которых действуют хорошо известные экзогамные ограничения на брак, по сообщениям Спенсера и Гиллена[343]) …Плева искусственно разрывается, а затем очевидцы-мужчины возлегают с девушкой – важно отметить, что это обряд – в установленном порядке… Само действо состоит из двух частей – из прободения и полового акта… Важным предварительным этапом брака у масаев (в Экваториальной Африке) является лишение девушки девственности (Дж. Томсон[344], 2). Дефлорацию совершает отец невесты у сакаев (малайцев), баттов (Суматра) и альфуров с Целебеса (Плосс и Бартельс, 2). На Филиппинах ремесло отдельных мужчин – лишать невест девственности, если им не разорвали девственную плеву в детстве старухи-опекунши (Фезерман[345], 2). У некоторых эскимосских племен дефлорацию невесты поручали ангекоку, или жрецу (там же, 3)».
Критические замечания, о которых говорилось выше, будут двоякими. Во-первых, жаль, что в приводимых сообщениях не проводится более тщательное различение между простым разрывом девственной плевы без полового акта и половым актом с целью произвести этот разрыв. Лишь в одном сообщении прямо сказано, что процедура распадается на два действия – саму дефлорацию (руками или при помощи какого-либо инструмента) и последующий половой акт. Материал Плосса и Бартельса (1891), столь богатый в иных отношениях, почти бесполезен для нас, поскольку для них психологическое значение акта дефлорации полностью вытесняется анатомическими его последствиями. Во-вторых, было бы крайне полезно установить, чем «церемониальное» (чисто формальное, ритуальное или официальное) сношение в этих случаях отличается от обычного полового сношения. Авторы, сочинения которых я просматривал, либо сильно смущались и избегали обсуждать этот вопрос, либо попросту недооценивали психологическую важность этих
