Шрифт:
Закладка:
— Водружай, — махнул рукой Первый принц. — Я не собираюсь тебе мешать. Так что жители столицы и империи могут спать спокойно, я не планирую становиться императором. Все что мне нужно — это правда. И я близко. Очень близко. Медея успела поделиться кое-чем интересным перед своей смертью.
Харус похолодел. Неужели Тар все знает? За себя он не боялся. Но мать! Да, она виновата — Тар в своем праве. Но речь идет о его матери!
— Чем именно? — поинтересовался он, стараясь не выдать своего волнения.
— Так… несколько легких намеков, — неопределенно пояснил Тар и в третий раз напомнил: — Голоса, Харус, меня интересуют голоса.
Переведя дух, Харус отстраненно кивнул. Это еще не шторм, а всего лишь резкие порывы ветра.
«Легкие намеки? Что именно Тар имеет в виду. И что это значит?»
— Я получил восемнадцать голосов, — начал перечислять он, отлично понимая, что старший брат не отстанет, пока не получит нужный ответ. — Двенадцать у Тибера. Будь на его месте Лорс, все могло бы на этом заседании и закончиться, но теперь все союзники Красного двора растерялись и решили повременить с очевидным выбором. Остальные воздержались. Когда объявили результаты, Тибер ругался, словно моряк, узнавший, что подцепил срамную болезнь у портовой шлюхи. Перспектива стать императором его пугает.
— Если он так испуган, то почему не снимет свою кандидатуру, как это сделал Бадрис? Кстати, он почему-то до сих пор не покинул Палаты Власти. Либо ушел не через главный вход.
— Ты же знаешь Тибера, — пожал плечами Харус.
— Да, мой дорогой брат, — криво усмехнулся Тар. — Я отлично знаю Тибера… как мне кажется. А вот ты, похоже, нет. Есть что-то еще?
Харус нахмурился. Тибер всегда был себе на уме. В этом плане он весьма походил на Тара. Но у него не было и десятой доли влияния любого из принцев. Только острый язык и презрение к окружающим. Сегодня Тибер набрал такое количество голосов только за счет авторитета Красного двора, которому понадобился новый «дракон» вместо павшего Лорса.
Неужели Тар подозревает его в нечистой игре? Чушь! Это невозможно! Нет у Тибера нужных ресурсов.
«Впрочем, — отстраненно подумал Второй принц. — Лучше принц Тибер, чем императрица Сейлан. Главное, чтобы мама не узнала о подозрениях Тара. Узнает — Тибер обречен».
Хоть борьба за власть вошла в решающую фазу, подставлять младшего брата Харусу не хотелось. Он способен выиграть без этих грязных игр. Одного предательства с него достаточно.
— По городу ходят нехорошие слухи, — продолжил он, меняя тему. — Все слышали, что убийцы Лорса и лаэра Элая Зогна кричали про Зеленый двор.
— Когда-нибудь тупость жителей приведет этот город к гибели, — поморщился Тар.
Эти слухи доходили и до него. Оставленные в городе люди Дорга приносили их с завидной регулярностью.
Увы, толпа не умеет думать, зато очень любит обвинять. Доказательства — это для судов. Для толпы достаточно слуха. Главное, выкрикнуть его погромче, и в нужный момент, тогда толпа поверит в любую дикость.
— Они всего лишь испуганные люди, Тар. А ты, прости за сравнение, всегда был для них пугалом. Да и своими действиями только раззадоривал толпу, плодя новые слухи, страшнее старых. Так стоит ли удивляться, что тебя обвиняют в сильном ветре, холоде, жаре, болезнях и неурожаях?
— Это их проблемы.
— Боюсь, что они могут стать нашими проблемами, — вздохнул Харус. — Ты знаешь, что Белые жрецы исчезли? Их храм пуст. Священный огонь погашен.
— Вижу, в мученики белые не торопятся. Разумно.
— Глупо, — не согласился Харус. — Не знаю, они стояли за этой бойней на площади, или постарался кто-то еще, но своим бегством белые подписали себе смертный приговор. И они это знают, но почему-то все равно решились на побег.
— Думаешь, они не сбежали, а просто спрятались?
— Уверен в этом. Толпа любит белых.
— Боишься, что жрецы подобьют горожан на бунт против кланов?
— Боюсь, — не стал отрицать Харус. Память о недавних бесчинствах была еще свежа в его памяти. Да и Эльгери ати Унсан много чего рассказала про штурм посольства астшана.
— Это будет бойня похлеще чем на площади, — подтвердил его опасения Тар. — Но когда белых это останавливало…
Второй принц ничего не ответил. Закрыв глаза, он откинулся на мягкие подушки, вслушиваясь в тихий скрип оси повозки.
— Нет! Белые не безумцы, — молитвенно повторил он, пытаясь себя переубедить, но уверенности в его словах не чувствовалось. Если к трагедии на площади непричастны белые, то последний подозреваемый — его мать. Думать об этом не хотелось, а спрашивать у матери он побоялся. — Любой мятеж утонет в крови, — добавил Харус. — Нет, он не станут этого делать.
Не дождавшись ответа, он открыл глаза. Но Тара в повозке уже не было. Мрачно выглянув на улицу, Второй принц наградил гневным взглядом Нею и стражей. Но шедшая возле высокого колеса служанка только вопросительно взглянула на своего господина. А стража и вовсе продолжала мерно вышагивающих рядом с повозкой, явно даже не подозревая о недавнем госте Второго принца.
Задернув полог, Харус откинулся на подушки и вновь погрузился в мрачные раздумья.
* * *
В очередной раз измерив шагами ширину улицы от одной стены до другой, Милева обернулась на звук шагов, угрожающе положив руку на рукоять меча.
— Свои, Огонек, — сообщил Тар.
Доспехи стражников Белого города оказались отличной маскировкой. На них не обращали никакого внимания. Словно они являлись еще одним элементом декораций Белого города.
Оставив в покое рукоять меча, Милева вновь нервно прошлась от стены к стене.
— Я была рядом, но не смогла его успокоить. Обнять. Только коснулась, да и то слегка, — пожаловалась она.
— Зато ты убедилась, что с ним все в порядке.
— В порядке! — гневно воскликнула Милева. — Он сильно похудел!
На этот счет у Тара было свое мнение. Милева явно преувеличивала. За те несколько дней, что прошли с момента ее мнимой гибели, Рантор никак не мог похудеть так сильно, чтобы это было заметно. Но он благоразумно оставил его при себе.
— Долго еще мой мальчик будет страдать? — продолжала давить Пятая императрица.
— Скоро все закончиться. Я обещаю.
— Вот именно! Ты только обещаешь! Закончится чем?
— Победой, разумеется. И только нашей!
— Твоей, — вымучено улыбнулась Милева, обнаружив, что как-то внезапно оказалась прижата спиной к стене. А Тар находится совсем рядом.
— Нашей, Огонек. — Затянутая в перчатку ладонь скользнула по ее щеке. — Раз мы вместе, то и победа у нас общая.
— С чего ты взял, что мы вместе? — Вырваться Милева не пыталась. Отлично знала, что Тар воспримет это как сигнал к действию.
Крепкие пальцы подняли ее подбородок вверх, заставив смотреть прямо в черные провалы глаз.
— Что мое, то мое. Или ты уже забыла?
— Кажется, я начинаю понимать, почему ты меня постоянно злишь, — сообщила она, пытаясь унять предательское сердцебиение. — Когда я злюсь, то отвлекаюсь от мыслей о Ранторе.
Напоминать Тару про обещание оставить ее с сыном в покое, когда все закончится, она не стала. Не верила в правдивость его слов? Или сама не хотела разрывать эту странную связь?
Ответить на этот вопрос честно она не могла.
— Ты рассчитываешь, что чем больше времени мы проведем вместе. Тем сложнее нам будет расстаться? — внезапно поняла она.
— Ты всегда была умной девочкой, Огонек, — отозвался Тар, сделав к ее разочарованию, шаг назад.
— Зачем тебе понадобилось это заседание Палаты Власти? — нахмурилась Милева. — Ни за что не поверю, что все дело в Ранторе.
— Хотел переговорить с Харусом и Тибером. Борьба за власть зашла слишком далеко. Хоть мне и плевать, — не очень искренне соврал Тар, — но эта империя — наследие моего отца. А Лорс, плох он или хорош, был моим братом.
— И как успехи с поисками?
— С Харусомя поговорил. А Тибер пропал.
— Это значит…
— Пока что это ничего не значит! — резко отрезал Первый принц, только подтверждая подозрения Милевы.
— Я понимаю, он твой брат. Но на площади погибли десятки ни в чем неповинных горожан. — Про Лорса и охрану Четвертого принца она напоминать не стала. Одаренные одноцветных дворов в эти дни
