странное заключение, но немного подумав, добавил: — Или просто потерял его. Но это не объясняет, почему ты его увидел. Этот прибор умеет, скажем так, прятаться и становиться невидимым для окружающих. И думаю, что он вполне себе мог лежать хоть на самом видном месте и проявить себя только Лидеру. Вот и непонятно, как ты его увидел?

— Еще раз повторяю, я нашел его в Городе. В крохотном и грязном закоулке, — попытался я как можно точнее определить место, где подобрал Пуфа.

— Верю, — коротко ответил киборг. — Давай сначала займемся памятью нашего соратника. А уже потом будем строить теории о том, что и как случилось.

— У меня вопрос по этому поводу, — решил я расставить все точки над i.

Алгараин пристально посмотрел на меня и кивнул.

— Я бы хотел узнать, как возвращают память и не угрожает ли это моему телу и разуму? И еще момент: будет ли Док помнить все, что с ним было после потери памяти? Я имею в виду те события, что произошли с ним в последнее время.

— Это ничем вам не угрожает, — успокоил меня киборг. — Просто твой «глаз» или, лучше сказать, наш товарищ, будет помнить все, что с ним происходило с самого его появления на свет. Эта процедура касается только коринианца.

— А что будет после этого? — не унимался я.

— Это уже вопрос не ко мне. Каждый коринианец сам вправе решать свою судьбу. Мы только поможем вспомнить, кто он. Если ваши взаимоотношения вас устраивают, то можете их продолжать в любом виде.

— А это правда, что тот, в ком живет коринианец, сам становится коринианцем?

— Это как посмотреть, — усмехнулся Алгараин. — Ты имеешь в виду нашу симбиотическую связь с организмом хозяина?

— Да, наверное, — проглотил я застрявший в горле ком.

Все же одно дело — услышать рассказ о происхождении жителей Корини от врага и совсем другое дело — получить эти сведения от того, в ком и самом живет паразит.

— Не надо считать, что мы паразиты, — продолжил киборг, словно прочитав мои мысли. — Симбиоз — взаимовыгодное существование для всех участников. Паразитизм — один живет за счет другого, доставляя носителю определенные неудобства. По своей сути, эти отношения двусторонние. Уверен, что ты вполне комфортно можешь общаться с представителем нашей расы, не испытывая каких-либо трудностей в коммуникации. Так и все остальные. Это тело, — он показал на себя, — тоже появилось не на этой планете, как и тела всех, кого ты можешь встретить в пещере, но мы все здесь, потому что связаны единой целью, общим желанием.

— И каким? — перебил я киборга, не дав развить мысль.

— Желанием вернуть свободу в наши дома, на наши планеты, в нашу жизнь и сердца!

Я краем глаза заметил, как подобрались Шен с Дрок при этих словах.

— Уважаемый Алгараин, мы слышали подобные лозунги много раз, — попытался я отойти от этой пропаганды и вернуть разговор в приземленное русло. — Но, если вы управляете чужими телами, о какой свободе вы говорите? Я понимаю про свободу от власти семей, от несправедливого уничтожения эндемиков планеты, про геноцид, в конце концов, но про свободу сердец? Не кажется вам, что это как-то слишком пафосно слышать от симбионта?

Я не стал употреблять выражение «паразит». Все же не хотелось обижать собеседника. К тому же, если посмотреть на наши с Доком отношения, то слово «паразитизм» точно не подходит.

— Ты слишком порабощен своим симбионтом? Или ты думаешь, что из-за потери памяти он не смог бы полностью подчинить твое тело? У всех нас существует связь с носителем. Мы можем общаться и разговаривать друг с другом.

Нагрудные пластины на теле киборга вдруг дрогнули и, подавшись вперед, разошлись в стороны. Внутри что-то зашевелилось, и на подставленную ладонь упал небольшой серый комок плоти, действительно сильно похожий на помесь огромного слизняка и кольчатого червя. Существо было не больше пяти сантиметров в длину и спокойно помещалось на ладони Алгараина.

— Я никогда не жалел, что связал свою жизнь с «Моим внутренним я», — произнес киборг чуть изменившимся голосом. — Хотел ли я когда-нибудь избавиться от него? Да, конечно! Он та еще заноза в заднице. Но если подумать, кроме памяти и знаний, это крохотное существо обладает огромным потенциалом встраиваться в мои цепи, чинить и устранять случайные неполадки в этом теле. Кроме того, оно помогает мне полноценно размышлять. Делает меня тем, кто я есть. Я уже и не знаю, где кончаются мои мысли и начинаются его.

Киборг осторожно поднес ладонь поближе к своим внутренностям, и истинный коринианец мгновенно забрался туда, отрастив короткие цепкие конечности, похожие на крохотные щупальца. Пластины закрылись, и перед нами остался киборг единый со своим симбионтом.

— Я ответил на твой вопрос? — спросил он.

— Да, пожалуй, — задумчиво произнес я. — Хотя вопросов осталось не меньше.

— Давай сначала вернем вам память, а уже после ты их задашь. Возможно, что твой «глаз» сам сможет ответить на большую часть из них.

— Это сложная процедура?

— Нет, весьма простая и безболезненная, — ответил киборг, протянул руку и взял со стола прозрачный кругляш. — Ложись на свободную лежанку.

Я послушно поднялся и подошел к каменной лавке у стены, рядом с которой сидели мои товарищи. Саманта вопросительно на меня посмотрела. Не знаю, что именно она хотела выразить этим взглядом, но я улыбнулся и кивнул ей.

— Все в порядке, — сказал я своей команде. — Не волнуйтесь.

Положив под голову свернутый рулоном плащ, я лег на спину и приготовился к процедуре.

— Закрой глаза, — начал подошедший ко мне Алгараин. — Можешь только один, тот, который искусственный. Сейчас я положу на него этот ресивер, — он поднял и показал мне прозрачную пластинку. — Этот прибор будет помогать мне отслеживать ход процедуры. Никаких болевых ощущений не будет. Ты вообще ничего не почувствуешь. Если память будет возможно восстановить, то этот прибор сделает все необходимое.

— А существует вероятность, что память не восстановится? — удивился я.

— Да, такое возможно, но маловероятно, — успокоил меня киборг.

Алгараин подошел вплотную и аккуратно опустил мне на глаз пластинку ресивера. Никаких ощущений, только легкая прохлада предмета на коже век, которая едва заметно перебралась куда-то внутрь меня. Словно съел большой кусок мороженого, а после этого почувствовал, что мерзнет мозг. Не думаю, что это было на самом деле. Скорее всего, страх таким образом проявил себя на физическом уровне. Страх неизвестного закрался внутрь и сейчас вымораживал мне мозг, разрушая нейронные связи, убивая мое сознание и готовя черепную коробку для заселения туда нового владельца.

— Фред! — зазвучал голос Дока в голове. — Что за бред