Он, вообще-то, уже принял амбициозную программу по развитию флота. Строить по 25 линейных кораблей в год, довести их численность до двухсот. Реконструировать порты и т. д. Хорошо получится только с портами. Так ведь для вторжения в Англию много линейных кораблей и не нужно!

В самом начале 1803 года (заметим, Амьенский мирный договор еще действует) Наполеон пишет: «Для высадки в Англию потребуется 120 000 человек, 10 000 лошадей, артиллерия и припасы. Для перевозки нужно построить 2000 судов». Это, конечно, в самом общем виде, но задача-то уже сформулирована!

И давайте сразу покончим с теорией, которая мне представляется не только ошибочной, но и смешной. До сих пор находятся те, кто утверждает, что весь «грандиозный план» Наполеона был не более чем отвлекающим маневром, военной хитростью. Дескать, «армия вторжения» изначально предназначалась для военных действий на континенте. У меня только один вопрос – а зачем предпринимать столь колоссальные усилия? Тратить столько сил и средств? Ведь речь идет о действительно огромных деньгах!

Я и говорю – смешно. Конечно же, Наполеон очень хотел захватить Англию. Хотел настолько сильно, что не слушал ни адмиралов, ни тех, кто обращал внимание первого консула на «слабые места» в его плане. Бесполезно! Он уже одержим идеей. Возможно, он не так сильно ненавидел англичан, как Нельсон французов, но в душе он был романтиком. Увидеть своих солдат, марширующих по полям Девоншира или Йоркшира… Очень вдохновляет…

Быстро, быстро! Указ о строительстве флотилий в Шербуре и Дюнкерке, затем о создании того самого флота, который адмиралы презрительно называли «москитным». Форфе уже не министр (им стал адмирал Декре. – М. К.), но он назначен ответственным за «техническую часть», то есть за создание главной флотилии, Булонской.

Булонь не самый крупный из французских портов, и для «больших дел» он мало подходил. Но его географическое положение куда лучше, чем у прекрасно оснащенного Бреста. Булонь стали в срочном порядке готовить.

По распоряжению военного министра Бертье линия обороны спешно укреплялась, параллельно начались работы по превращению Булони в гигантский военный лагерь. План вторжения постепенно превращался из мечты в реальность. К концу лета 1803 года Наполеон уже знал, что делать.

Армия – примерно 160 тысяч пехоты и порядка 9 тысяч кавалерии. «Москитный флот» такой. Всего – 2008 единиц. 12 дивизионов канонерских лодок (по 27 канонерок в каждом). 16 дивизионов вспомогательных крейсеров (тоже по 27) и еще разная «мелочь». Строительство разделить между семью портами, все верфи защищать с помощью морской пехоты. Собрать всех корабельных мастеров.

Тут сразу возникла проблема, а как же линейные корабли, которые уже строятся? И откуда взять деньги? Первый консул решил проблему в своем стиле. Людей – найти, деньги – взять у «спонсоров». Расчет на патриотические настроения сработал! Деньги поступают на специальные счета и от организаций, и от сознательных граждан.

Работа идет, и план вроде неплох. Только это план сухопутного генерала. Наполеон решил, что пересечь Ла-Манш – примерно то же самое, что форсировать крупную реку. Хорошо, какие-то существенные мелочи есть, но в целом – очень похоже. Его распоряжения, они действительно такие, будто перед ним, скажем, Дунай, а не Ла-Манш. Вот одна из его директив:

«По моим расчетам, на транспортировку батальона потребуется 5–6 канонерских лодок. Солдат следует научить работе с веслами. Рассмотреть возможность управления кораблями армейскими офицерами».

Сильно, не правда ли? Армейскими офицерами! А ведь Ла-Манш – морской пролив. С сильными течениями, с частой переменой погоды. Даже небольшое волнение – большая беда для «москитного флота». Адмиралы Латуш-Тревиль и де Брюи постоянно говорят об этом первому консулу. Бонапарт отвечает – работайте. Что им остается делать?

Созданием «малых судов» руководит Форфе. Он с группой кораблестроителей представил первому консулу несколько вариантов, из которых Бонапарт одобрил четыре. Собственно, один вариант и не нуждался в одобрении, это торговые и рыболовецкие суда, которые вполне соответствовали поставленной задаче. Работу, действительно, провели колоссальную. В Булони уже к осени 1803 года есть все. Мастерские, казармы, провиантские склады. Будущие маршалы Империи Сульт, Сюше, Удино руководят войсками численностью в 50 тысяч человек.

Остальное. Трехмачтовые плашкоуты, суда с малой осадкой, которые могли перевозить орудия и были хороши для мелководья, но плохо реагировали на малейшую непогоду. Длинные парусные шлюпы, на которые можно было погрузить до 130 солдат, в плавании – совсем ненадежные. И, наконец, канонерские лодки. Теоретически – могли перевозить все, практически – имели все недостатки малых судов. Форфе, первым предложивший Бонапарту «насытить канал малыми кораблями», по крайней мере, не роптал.

У армейских генералов, занимавшихся подготовкой солдат, уверенности в успехе почти не было. Однако они, в отличие от адмиралов, хорошо знали, что спорить с Бонапартом не только бесперспективно, но и опасно. Тем более что первый консул очень внимательно следил за тем, что происходит в Булони, и частенько сюда наведывался. Из-за этого все «влиятельные люди» вынуждены были снимать в Булони жилье, цены на которое взлетели до небес. Министр иностранных дел Талейран платил за квартиру, в которой провел от силы несколько дней, просто несусветные деньги.

Булонь теперь «жила по расписанию». Сам Бонапарт и адмирал Брюи установили жесткие порядки. Все подчинено главной цели! Солдат начинают тренировать в 4 утра. Пресловутый гражданский энтузиазм в действии. Очень похоже на «социалистическое соревнование». Выдвигают лозунги и реализуют их. Посадку за… минут! Высадку за…! Через какое-то время высаживаться научились ну просто отлично! Даже адмирал Брюи доволен. Только у берега – все хорошо, а как выходят в море – сразу начинаются проблемы. Не прислушивается стихия к лозунгам! Любой рейд – просто беда. 15 апреля 1804 года – вообще катастрофа. В море вышло около 150 судов, в гавань вернулось чуть больше 50! Почти сотню просто выбросило на берег…

Морской министр Декре намекает Бонапарту, что надеяться нужно, главным образом, на чудо. Чудо? Наполеон всегда называл это судьбой и верил в нее как никто. Тем более что 18 мая 1804 года он провозгласил себя императором. Он, император Наполеон I, сделает то, что когда-то удалось великому Цезарю.

Свои намерения Наполеон решил продемонстрировать стране и миру. Хорошо, пусть и не всему миру, но Англии – точно. Первую церемонию награждения новой наградой империи, орденом Почетного легиона, император провел в Париже, а вторая, 15 августа 1804 года, должна была пройти в Булони.

Организовано все в новом имперском стиле – помпезно, грандиозно. 70 тысяч человек наблюдают за происходящим! Шатры, каменные помосты,