Давненько мы так хорошо не репетировали. Откровенно говоря, вторая фаза существования моей мега-группы вообще далеко отошла от музыки. Но это даже хорошо. В конце-то концов, какая великая группа занималась музыкой, ну кроме «Битлз»? Да все только бухали и торчали! Я иду верным путём, просто медленно.

Пацаны с непривычки через два часа начали выдыхаться.

— Не спать! — проорал я, когда мы добили «Ночи без снов». — Косить!

— Ё**на, — прошипел Рома, разминая плечи.

— А ты — нехер так руками размахивать, как будто дирижёр, — объяснил я ему ошибку. — Сдержанно работай, Ромыч. На концерте оттянешься. Это ж понимать надо. Закон сохранения энергии знаешь?

— Учили чё-то...

— Херне вас учили. — Я достал бутылку. — Закон сохранения энергии: «Сохраняй энергию, сука!»

И немедленно выпил.

— Послушай, Мёрдок, какой вообще в этом смысл? — Иствуд воспользовался паузой, чтобы высрать своё нее**ться ценное мнение. — Мы отрепетировали эту программу уже тысячу раз, не считая сегодня. Музыка всё та же. По сути дела, единственное, что требует отработки — твой вокал. Вернее, тексты... Тебе нужно выучить тексты. А музыка...

Я швырнул пустую бутылку в угол и уставился на Иствуда пылающим ненавистью взором. Тот аж замолчал, побледнел и зашарил рукой по бедру в поисках револьвера.

— Ты что это хочешь сказать, салажёнок, что из всей группы я единственный косячу?

— Нет, я...

— Ты пытаешься донести до меня, что вы трое — охереть какие профессионалы, которые взяли меня в группу из жалости?

— Мёрдок, ты передёргиваешь...

— Когда я передёргиваю, Иствуд, за окнами рыдает хор неудовлетворённых женщин, чьё существование лишилось всякого смысла. Ты слышишь за окнами рыдающий хор неудовлетворённых женщин, чьё существование лишилось всякого смысла?

— Нет, — вынужден был признать Иствуд.

— Значит, я не передёргиваю. Объясняю вам, троим, ситуацию. Завтра у нас выступление. Не просто одна песенка в кабаке, а настоящее выступление. Перед большой аудиторией. Которую собрали — не мы. Которая придёт, чтобы дрочить на Даймонда. Мы заявим о себе целому городу, и если заявим херово — всё придётся начинать с нуля. Новый подход, новая программа. И новые репетиции по пятнадцать часов в сутки!

— Бля, Мёрдок, — вмешался Рома, — вот ты нихера щас не замотивировал, типа!

— Тебе мотивация нужна? — повернулся я к нему. — Щас обеспечу.

Сделал шаг к барабанам, перехватывая гитару как для удара корпусом в челюсть.

— Не-не-не! — шарахнулся Рома. — Всё за**ись, чё ты, я ж шуткую просто!

— То-то же, петросян недоделанный.

Впервые за репетицию подала голос Вивьен:

— А почему Даймонд вообще пригласил нас играть?

Я встретился взглядом с Иствудом, и ковбой чуть заметно усмехнулся. Ну да, мы-то с ним знали грязную тайну Короля-Алмаза.

— Много будешь знать — скоро состаришься.

— Я не старею...

— Тогда плохо будешь спать.

— Я и так плохо сплю. Зато у меня стабильные половые отношения.

Рома чё-то засмущался, а я уже хотел было сказать, что хорош базарить, пора репать дальше, когда Вивьен немного выбила почву у меня из-под ног:

— Я хочу сказать, что если Даймонд хочет устроить вечеринку для избирателей, то я не понимаю его приглашения. Я изо всех сил изучаю человеческую психологию. Даймонд позиционирует себя, как человек, который принесёт в Линтон спокойную и безопасную жизнь. Так зачем ему нанимать группу, которая играет агрессивный панк-рок, лишь немного скрашенный нотами психоделии, и все участники которой неоднократно были замечены в нарушении общественного порядка? Да мы, по сути, обезглавили город!

Хм... А ведь она права. Крыть нечем. Странный поступок со стороны Даймонда, как ни крути.

— Просто Даймонд — пидор, — ответил я с преувеличенной уверенностью. — А любому пидору свойственно прогибаться под настоящую мужскую энергетику, вот как у меня. Он понял, что без разницы, кто будет марионеточным правителем игрушечного города. Всё равно я здесь — главный персонаж. А поэтому со мной лучше дружить.

Возразить Вивьен не успела, хотя ей очень хотелось, судя по лицу. В дверь постучали.

— Я открою! — подорвался Мэйтата.

Блин, а я думал, он вырубился давно. Сначала мы с ним почти пузырь на двоих раздавили, потом он забил в трубку какую-то смесь и начал её курить в углу, свалив всю вину на жирного духа. А теперь вот — вскочил, забегал, как живой.

За дверью оказался маг.

— Тебе какого хера тут надо, клоун? — зарычал на него Мэйтата.

Маг попятился. Представляю, какая жуть, когда на тебя рычит красноглазый негритос типа Мэйтаты.

— Э, братан, братан, всё ништяк! — заторопился я к двери. — Это же Арчи. Арчи! Ну чё ты как не родной? Захо... Хотя нет, ну его на**й, у меня не прибрано, давай снаружи поп**дим.

И я, оттеснив Мэйтату, вышел наружу.

— Отдыхайте пока! — крикнул пацанам. — Вернусь — продолжим.

— Привет, — пробормотал Арчи. — Экси сказала, ты хотел поговорить?

— Да, Арчи, такое дело... — Я взял колдуна за локоть и отвёл подальше от чужих ушей. — Тема есть. На миллион долларов, не меньше. Надо кой-чего скастовать будет, как это у вас, задротов говорится. Заплачу, сколько скажешь. Но только вот сейчас, на берегу, всё обкатаем, и потом никаких обраток, лады?

— Я не знаю...

— Ну-у-у, Арчи, это вообще несерьёзный разговор. Короче, смотри. Всё предельно просто...

***

Мэйтата ушёл вечером, как и обещал. Красиво ушёл, зараза. В закат.

— Хоть бы на концерт заскочил, друг называется, — укорил я его, провожая.

— Да наслушался я уже ваших концертов, пока курил, — поморщился Мэйтата. — Я ж, бля, не меломан ни**я. Вот бабу, или, там, выпить — да...

— Так у тебя там, дома — баба, поди? — сообразил я. — Ну точно. А то я удивляюсь, чего это ты так мало погостил.

— Как мужику без бабы! — отозвался Мэйтата. — А хорошая баба — она внимания требует. От тебя не получит — другого найдёт, дело-то нехитрое. Вот пока такие, как ты, с гитарами бегают, бабы ваши налево смотрят.

Я подумал про Сандру. Так и не видел её с тех пор, как Вивьен суд сломала. Работает, небось. Или дома сидит. Но уж завтра-то должна объявиться. Как-никак, менеджер, сама подписалась, я даже не настаивал.

— Трахай баб, Мёрдок. — Мэйтата стиснул мне руку, как тисками. — Постоянно трахай баб. И бухай. Как можно больше.

— Стараюсь, Мэйтата.