Шрифт:
Закладка:
Я моргнул.
— Чего сказал такое?
— Ты меня слышал. Я был глупцом, раз думал, что тебя можно исправить. Ты способен только на то, чтобы разрушать всё вокруг тебя.
— Да ладно, чё ты начинаешь, нормально же общались!
— Мы с тобой никогда не общались нормально, Мёрдок!
— Да чё я там через вебку сделаю, на твоей свадьбе?! Бабу у тебя уведу, что ли?
— Я сказал — всё! — внезапно сорвался на визг Федя и вскочил. — Убирайся! Убирайся прочь!
— Херасе — предъява, от куратора, — пробормотал я.
— Я собираюсь от тебя отказаться! Барахтайся тут сам, как знаешь. А с меня довольно. И матери я всё об этом расскажу...
Он осекся, видать, сам себя поймав на том, что херню спорол. Я поторопился развить тему:
— Чё ты ей расскажешь, дурень? Что я в нарисованном мире сломал нарисованную ратушу и подговорил нарисованную девку зачмырить нарисованный суд?
— Убирайся, Мёрдок, — устало махнул рукой Федя. — Не пытайся встретиться со мной до конца этой недели — точно. Я оформлю себе отпуск за свой счёт.
Он исчез без всякого предупреждения. Просто — чик! — и нету.
— Н-да, ситуация, — протянул я и почесал затылок. — Даже и не знаю, то ли сначала пивка потянуть, как после трудного дня, то ли сразу водки жахнуть, чтоб душу унять... А впрочем, есть же ёрш, чё я туплю-то.
Осенённый этой светлой мыслью, я вышел из дворца. Мои меня ждали. Не в полном, правда, составе. Дон свалил в кабак, Сандра — в сарай. Деловые, блин. Остались Экси, к которой я не мог подойти ближе, чем на полтора метра, Иствуд, Рома и Вивьен. Даже Колян куда-то подевался.
— Херасе Колян прокачался, — поприветствовал меня Рома. — У меня аж яйца поседели, когда он базарить начал.
— Ромыч, чтобы яйца поседели, на них сперва должно что-то вырасти, — сказал я.
— Слышь, мне восемнадцать, чё ты!
— Семнадцать же было?
— Типа, у меня днюха осенью.
— Стоп. Так у тебя возраст в интерфейсе изменился?
— Типа...
О как. Незаметно подкралось. Ну-ка, ну-ка, чего у меня тама?
Я быстренько нашёл в интерфейсе нужный пункт и присвистнул. Вот это номер, блин горелый. Сказать кому — не поверят. Лучше и не буду говорить, сп**жу чего-нибудь. А то ещё п**ды ввалят.
— И сколько тебе лет? — язвительно спросил Иствуд. — Дай угадаю: пятнадцать? Никакого алкоголя ближайшие шесть лет минимум?
— Х*ли ты злорадствуешь, сука?! — рявкнул я на ковбоя, который от такого напора вывалил в трусы минимум один кирпич. — Нормально у меня всё. Двадцать один. Самое то для рок-н-ролла! Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым!
Иствуд в конец растерялся, а Рома заржал. Шарит хоть немного, щусёнок. Не то что неруси эти сраные.
— А мне двадцать три, — задумчиво сказала Экси. — Как интересно. Я младше, чем была в реале.
— Да херня это всё, — поморщился я. — Тестик ВКонтактике «Определи свой психологический возраст». Есть более важные дела сейчас. Э, красавица! А ну-ка подь сюды. Ромыч, ты её не прячь. Я с ней чисто поп**жу, без экстрима. А вот как потом с ней Колян будет разговаривать — это я без понятия, даже смотреть не стану, типа, меня не е**т.
Я схватил Вивьен за локоть и повлёк за собой, по направлению к дому. А сам так и смотрел на ту изменившуюся строчку в интерфейсе, которая, в результате неизвестно какого странного глюка, сообщала следующее:
Ваш условный возраст: 42 года
— Ну чё, красавица? — начал я, оторвавшись от сочувствующего сопровождения. — рассказать, что за херню ты сотворила, не хочешь?
— Ты же умный, Мёрдок, — тихо сказала Вивьен. — Наверняка сам уже всё понял.
— Нихера я не понял. Ты вообще поехавшая, или как? Ты сколько всего наворотила за неполную неделю? Да я столько за месяц не ворочу! Зачем пацана в ловушку затянула?
— Чтобы избавиться от Гроя, — пожала плечами Вивьен.
— Ага, это я смекнул. А потом, значит, как поняла, что облажалась, выдумала план «Б»?
— Нет, Мёрдок, — виновато покосилась на меня Вивьен. — Не было никакого плана «Б». Это всё ещё план «А».
— Чего?!
— Я разве так многого хотела, о многом мечтала? Я хотела жить с человеком, которого люблю, играть в твоей группе и бухать, как не в себя! А он пришёл — и всё испортил. С ним было скучно, плохо, он не одобрял моей любви к пиву и музыке...
— Бля, ужас какой, — содрогнулся я.
— Вот я и решила действовать! — всплеснула руками Вивьен. — Я знала, что ты вытащишь Rchn.
— А если б я только через полгода узнал, что он там?
— Я ведь подослала к тебе Дерека.
— Что?!
— В том рейде он погиб на драконе, вместе с остальными, и Колю не видел. Я согласилась позировать голой для картины взамен на небольшую услугу, вот и всё.
Я прикрыл лицо ладонью. Твою мать... Всё ещё страшнее и глобальнее, чем я предполагал. И голая баба тут замешана.
— Я разобралась в судебной системе, — продолжала Вивьен, — и понимала, что Гроя отпустят, как только Rchn окажется на свободе. И, насколько я успела разобраться в человеческой психологии, он после этого возненавидел бы меня и старался избегать.
— Ты — дьявол, — сказал я.
— Спасибо! — мило покраснела Вивьен.
Что-то шевельнулось у меня в штанах. Тс-с-с, парень! Не время. И не место. И не тот объект. Я обернулся. Иствуд и Экси, придерживая за руки напряжённого Рому, шли в двадцати шагах позади нас. Чё он так напружинился-то? Правда, что ли, думает, будто я его тёлку стану прям посреди аула трахать? Вот мне больше заняться-то натрезвяк нечем.
— А как ты предугадала, что нас всех арестуют?
— Этого я как раз не предполагала. Но когда вас арестовали, я поняла, что это — отличный шанс завоевать обратно твоё доверие, и воспользовалась им. Ты бы не простил меня, если бы я просто вытащила вас, поэтому я выстроила защиту так, чтобы спалить целый модуль. Я хорошо разобралась в твоей психологии?
Мне захотелось её поцеловать. Но я сдержался. Нельзя поощрять психиатрию. Я, вон, уже одного революционера воспитал. Ещё с этой обосраться не хватало.
— Я плохой, Вивьен, — сказал я мрачно.
— Я тоже плохая, Мёрдок!
— Быть плохой — плохо.
— Плохо — это хорошо.
— Нет, хорошо — это хорошо. Бегать по цветущим лугам с единорогами, кататься по радуге, есть зефирки, наполнять вселенную звенящим смехом, целоваться под луной, дарить цветы, бережно относиться к чувствам других людей...
