Вершиной его государственной службы, карьеры и общественной признательности становится должность петербургского головы. Кандидатуру ВА. Ратькова-Рожнова утвердил сам император Александр III из числа всех представленных царю претендентов на эту должность. Занимать официальные оплачиваемые должности в других учреждениях городской голова не мог, но вести предпринимательскую деятельность по закону ему тогда не воспрещалось. И он становится одним из богатейших домовладельцев и хозяином многих незастроенных участков города.

К 1890-м гг. ему уже принадлежало до 15 домов в центре столичного города. По его поручению доверенные лица – старший брат, капитан I-го ранга Н.А. Ратьков-Рожнов и статский советник А.Ф. Бухе – покупали для него новые земельные участки – незастроенные или с небольшими двухэтажными и трехэтажными ветхими домами. Те сносились, а на их месте затем возводились многоэтажные доходные дома в современных архитектурных стилях, с прекрасной отделкой и удобными комфортными квартирами. Одновременно со строительством домов В.А. Ратьков-Рожнов продолжал возглавлять крупное предприятие – торговый дом «Громов и Ко», ставшее его собственностью по завещанию И.Ф. Громова. Из глубокого уважения и благодарности к основателям знаменитой фирмы новый владелец не изменил ее первоначальное название.

На обширном участке между Невой и Шпалерной улицей, на Смольной набережной, в сочетании с участком на Выборгской набережной и Большой Невке, 17, усиленно функционировали две знаменитые петербургские лесные биржи, торговавшие лесом, досками и дровами.

В Сибири и на Урале В.А. Ратьков-Рожнов владел большим количеством золотоносных приисков, купленных для него и руководимых по его доверенностям высокопрофессиональными горными инженерами. Деятельность В.А. Ратькова-Рожнова в предпринимательстве успешно продолжали после его смерти сыновья Ананий, Яков и дочь Ольга, в замужестве Серебрякова. Правда, им довелось руководить наследными предприятиями знаменитого отца весьма ограниченное время – до революционных событий 1917 г.

После смерти главы семейства Владимира Александровича Ратькова-Рожнова и раздела наследства одному из его сыновей – Якову Владимировичу Ратькову-Рожнову – и его супруге Мариамне Федоровне пришлось покинуть родительский дом в начале Миллионной улицы и переехать в особняк, приобретенный перед свадьбой молодых людей родителями невесты в качестве приданого любимой дочери. Сделка по продаже Людмилой Павловной Бутурлиной особняка, на набережной реки Мойки, 86, некогда принадлежащего Огюсту Моферрану, была юридически оформлена в 1910 г. на имя будущей супруги статского советника Я.В. Ратькова-Рожнова Мариамны Федоровны.

По ее просьбе один из создателей архитектуры русского неоклассицизма, академик Иван Александрович Фомин, подготовил тогда детальный проект нового оформления ряда помещений особняка на Мойке. В соответствии с планами архитектора, капитально, в ампирном стиле выполнили интерьер двухсветной столовой на втором этаже поперечного флигеля. Ее стены Фомин изящно оформил пилястрами, а потолок художники расписали живописным панно по эскизу, подготовленному академиком В.А. Котарбинским. Некоторые помещения особняка на Мойке заново отделали дорогими сортами мрамора, красным и черным деревом, золоченой бронзой и иными дорогими материалами. В конце 1912 г. перестроечные и внутренние отделочные работы в особняке М.Ф. Ратьковой-Рожновой благополучно завершились. «Ежегодник Общества архитекторов-художников» Санкт-Петербурга в 1913 г. сообщал об обновленных интерьерах особняка Моферрана, поражаясь их новому великолепию и роскоши.

Наступивший в 1917 г. Октябрьский переворот привел к прекращению предпринимательской деятельности братьев Ратьковых-Рожновых. Их движимое и недвижимое имущество национализировали, а владельцы с первой волной русской эмиграции выехали во Францию.

Сегодня о деятельности В.А. Ратькова-Рожнова и его сыновей напоминают возведенные известными зодчими на средства этих предпринимателей многочисленные жилые здания на улицах Санкт-Петербурга: Кирочной, Пестеля, Миллионной, Садовой, Загородном проспекте, канале Грибоедова, набережных Кутузова и Мойки.

Оставшийся без рачительных хозяев дом № 86 на набережной Мойки после отъезда его последних владельцев, Якова и Мариамны Ратьковых-Рожновых в эмиграцию, постепенно начал разрушаться.

С 1919 по 1922 г., опустевший особняк занимало немецкое консульство, переехавшее затем на Исаакиевскую площадь в здание бывшего посольства Германии. После освобождения от немецких дипломатов усадебный комплекс якобы находящийся под охраной советского государства, периодически занимают различные организации. «Красная газета» 1 июля 1928 г. опубликовала печальную заметку о доме знаменитого зодчего. Корреспондент с искреннем сожалением писал, что «пустовавший дом Монферрана в первые послереволюционные годы, в период Гражданской войны служил одно время приютом для беспризорных, растащивших из дома все сколь-нибудь ценное, вплоть до стекол и дверных бронзовых ручек…»

Сегодня городской особняк № 86–88 на набережной Мойки, связанный с именами двух великих зодчих России – Огюста Монферрана и Ивана Александровича Фомина – требует действенной государственной защиты от разрушения и капитальной реставрации.

Усадебный дом водочного фабриканта Бартоломея Герцена

История этого старинного участка левобережья Мойки и возведенных на нем в разные годы строений восходит ко второй половине XVIII столетия. Первым владельцем участка являлся известный столичный водочный фабрикант Бартоломей Герцен. Осваивая пожалованный земельный надел, немецкий специалист по изготовлению разнообразных видов европейских и российских водочных изделий возвел в глубине участка, пролегающего от набережной Мьи до тупикового Глухого (позже Максимилиановского) переулка одноэтажный жилой дом, а в его непосредственной близости построил по европейскому проекту небольшой водочный завод. Угловая часть усадебного надела, примыкающая к реке, при жизни винозаводчика оставалась незастроенной. Участок Бартоломея Герцена в те времена соседствовал с участками солидных и уважаемых жителей Северной столицы – упоминавшегося ранее столярного мастера Ивана Ивановича Шмита (№ 86) и титулярного советника Михаила Ивановича Сердюкова (№ 88).

После смерти в 1786 г. владельца водочного завода газета «Санкт-Петербургские ведомости» опубликовала такое сообщение: «Покойного здешнего жителя, водочного фабриканта Бартоломея Герцена, избранные от кредиторов кураторы почтеннейше объявляют… не возжелает ли кто реченного Герцена каменной несколько с деревянным строением дом, при котором и водочной с наиудобнейшими при оном выгодами завод, состоящий во 2-й Адмиралтейской части по Мье реке под № 479 купить, оные б явились к помянутым кураторам…»

Набережная реки Мойки, 90

Продолжительное время не находилось покупателей, и тогда доверенные лица наследников фабриканта прибегли к разделу участка на две равные части и довольно быстро продали их двум разным владельцам. Менее застроенную угловую часть участка приобрел коллежский асессор Гаврилов. Прожив здесь 24 года, чиновник в 1810 г. продал свою часть обер-гофмейстеру Р.А. Кошелеву, потомку русского дворянского рода, известного с конца XV столетия.

Придворный чин II класса «обер-гофмейстер», учрежденный в России в 1720 г., присваивался лицам, ответственным за заведование придворным штатом и финансами двора.

Родион Александрович Кошелев слыл в столице председателем мистической секции «мартинистов», основанной в XVIII столетии испанцем Мартинесом Паскалисом, – путешествуя по странам Европы в молодые годы, Родион Александрович изучал труды религиозных философов.

На приобретенном участке обер-гофмейстер Р.А. Кошелев сразу же приступил к возведению собственного каменного трехэтажного дома, который он обязывался «возвести к 1814 году и даже покрасить светло-серою краской».