я одна в опасности, но и мои друзья!

– Не будем строить теории тогда, когда нет доказательств, – ласково отвечает ректор. Его тон заботлив и звучит по-отцовски. Думаю про себя о том, что будет, когда лопнет метка. Но мыслей и теорий так много, что от этого идет кругом голова. Я поднимаю взгляд на ректора и спрашиваю:

– Что будет, когда лопнет метка?

– Насколько я понимаю, твои силы освободятся, а с ними и некоторые воспоминания. Быть может, не все удалось стереть.

Мне приходит безумная мысль, и я тороплюсь ее озвучить:

– А что, если метка работает и на клинки?

Адамс Руди внимательно смотрит на меня своими серыми глазами. Одной рукой он потирает бороду, переводя взгляд куда-то вниз. Я и сама понимаю, насколько это бредовая мысль, но чем раньше я все пойму – тем проще мне быть готовой к этому.

– Теоретически метка могла отразиться на клинках, однако они это отрицают?

– Да, – в унисон говорят они.

– Что ж, – ректор делает паузу и ерзает на кресле. – Придется только ждать, когда она лопнет.

После беседы у ректора я сразу же направилась к Саре. Я эмоционально истощена, поэтому мне все равно, что скажет она. Вхожу в комнату и не успела перешагнуть порог, как Сара налетает на меня.

– Боже мой, Рори! Где ты шлялась?

Ее руки обвивают мою шею, отчего мне становится трудно дышать. Я пробую закрыть дверь телекинезом, тихо и спокойно, и у меня это выходит. Чувствую, что мне становится легче.

– Прости, что заставила тебя переживать…

– Не прощу, – шепчет подруга и, как мне кажется, пытается сдержать слезы. – Что произошло? Почему ты не пришла с утра…

– В общем, я ночевала у Дариуса.

– Чего?

Сара сделала брови домиком, возмущенно смотря на меня.

– Да. Это то, о чем ты думаешь…

– Ах ты ж! – подруга расплылась в игривой улыбке и, шлепнув ладонью по моему бедру, добавила: – Вот ты огненная лисица!

– Нас тянет друг к другу, – призналась ей. Мы уселись на кровать и взялись за руки. – Но я не специально пришла к нему… Я кое-что узнала…

– О да, и ночь ты с ним не специально провела, ведь так?

Сара ехидничала, отчего почувствовала, как я заливаюсь румянцем. Если бы мне сказали раньше, что буду делиться такими сокровенными мыслями с подругой – я бы не поверила. А сейчас… Я в большом долгу перед Сарой, которая пытается как-то мне помочь. Поэтому мой долг – рассказывать ей, что творится со мной.

– Я гуляла и не заметила, как пришла к «Холодной стали».

– Только не говори, что ты взяла контракт!

– Нет, – ловлю на себе строгий взгляд Сары и быстро добавляю: – Я зашла туда просто посидеть. И я услышала разговор двух гвардейцев…

– И?

– Они говорили о Рауме, о том, что он водится с охотницей на демонов, у которой дреги. Они знают, что дреги – артефакт королевы Сейдж.

– Вот те раз! – восклицает подруга, потирая подбородок. – Получается, что Раум делал это все из корыстных целей?

– Получается, что так, – с досадой выдыхаю я.

– А мне он нравился, – шепчет подруга. Я перевожу на нее взгляд и слабо улыбаюсь.

– Я втянута по уши, – признаюсь ей. – Если даже гвардейцы знают о том, что у меня не просто клинки, а именно утерянный артефакт Сейдж, скорее всего, его попытаются отобрать…

– Что хуже, могут тебя убить, – сухо подмечает подруга. – Ты говорила с ректором?

– Да, я только что оттуда.

– И что он сказал? – Сара завораживающе смотрит на меня, будто бы ждет, что я расскажу ей о решении проблемы.

– Ничего дельного, но… Дариус мне кое-что дал.

– Что этот клыкастый мог тебе такого дать?

– Он свел меня с одним мужчиной, который был лучшим другом отца в академии.

Глаза Сары округляются.

– Мы с ним поговорили о клане Сопверт.

– Что это за клан?

– Сопротивление, другими словами. Он рассказал мне все, однако я не хотела в это верить.

– Что он тебе сказал?

– То, что мой отец – маг времени, к тому же это он помог ему спасти меня. И ректор тоже.

– Чего? – восклицает Сара со свистом. – Ректор?

– Да. И Филипп, и Адамс Руди знали, что у отца родилась я. Что он нарушил обет. И именно они посоветовали отцу наложить на меня метку. Поэтому я ничего не помню…

– Я являюсь законной наследницей престола, – твердо заявляю Саре. – Я та, которая по правилам должна занять трон. Моя мать – свергнутая королева Марго.

Сара охает. В ее глазах мелькает искра страха.

– Ты… незаконнорожденная дочь королевы Марго? Та, что считалась мертвой?

– Да, – говорю Саре. – Только непонятно, почему в архиве написана фамилия Бруно…

– Ты уверена, что Одрем твой отец?

Вопрос Сары застал меня врасплох. Я кинула неодобрительный взгляд на подругу и тихо спросила:

– Почему ты спрашиваешь?

– Ну конечно же! – громко говорит Сара. – До меня только сейчас дошло…

С недоумением смотрю на подругу. Та встает и начинает расхаживать по комнате.

– Когда Великий чертог выбирает нового хранителя, как рассказывали мне родители, то он теряет практически все – у него остается только имя и больше ничего.

Сара жестикулирует, будто бы выступает на публике. Но ее речь очень твердая, она уверена в своих словах.

– Если твой отец якобы нарушил обет, то его попросту испепелили бы: хранители Ххама Кроноса верны своим законам.

Я внимательно слушаю Сару и смотрю на то, как она расхаживает из стороны в сторону. Ее слова разрезали душу до конца.

– К тому же, если Одрем и Маргарет были в крепкой связи, то ты – незаконнорожденный ребенок, бастард. Так?

– Так, – выдыхаю я незаметно. Но Сара не обращает на это внимание.

– Тебе могли бы дать фамилию Маргарет, но твоя фамилия по отцовской линии. А кто у нас остался по этой линии?

Мое сердце, кажется, перестает биться. Мы встречаемся с Сарой взглядами. Она пристально смотрит на меня, будто бы хочет добить.

– По логике всех вещей в мире ты – мертвая дочь короля Бруно.

Глава 8

Целый день я сама не своя. События, что свалились на мою голову, не дают мне покоя. Я разбита и подавлена. Клинки чувствуют это, отчего пытаются хоть как-то помочь, рассказывая глупые шутки в надежде, что я улыбнусь. Но как бы они ни старались – улыбка не появляется на моем лице.

Я жду вечера. Не слушаю, что говорят профессора. Мне, если честно, не до этого. Мне хочется как можно быстрее прижаться к твердой груди Дариуса и крепко обнять его.