Шрифт:
Закладка:
- Это типичное ваше селение? – спросил Вадим, когда они под чутким надзором соглядатаев из приставленной охраны вышли за стены и отправились между низкими строениями, между которыми были натянуты полосы ткани для тени в сторону местного базарчика, как ему сообщила Айюнар.
- Как выразился Сетхар, это место забыто богами, Вадим. Это отдалённая застава, которая держит под контролем окружающую пустыню и оазис. Здесь редко ходят караваны, зато часто наведываются кочевники.
- Дайхедды? – насторожился Вадим.
- Нет, скорее, те, кто ищет защиты от дайхеддов. Сотты, эдайи, джадды, дайхатты, да много кто ещё. Здесь они пополняют запасы воды, продовольствия, оружия, обмениваются товарами.
- То есть дайхедды кошмарят всех перечисленных?
Айюнар засмеялась.
- Кошмарят, да. Хорошее слово, не слышала раньше. Сколько не пытались с ними договориться, всё без толку. Любую попытку переговоров они воспринимают, как знак слабости и приглашение к захвату и грабежу. Так что ты не думай, что Даут перегнул палку, напав на отряд дайхеддов первым. Я даже не вспомню навскидку, когда бы подобные переговоры с дайхеддами оканчивались для нас благополучно.
- Странно, что они вообще ещё существуют и не вымерли, они же, получается, настроили против себя все племена вокруг. Никто же не захочет с такими общаться и вести дела.
- Не всё так просто, Вадим, - ответила Айюнар, когда они проходили мимо лавки с гирляндами каких-то неизвестных Вадиму сухофруктов. – Не хочешь? – предложила Айюнар.
- Я не знаю, что это такое, - пожал плечами Вадим.
- Это вкусно, - заверила его Айюнар и вытащила из кармана куртки пару маленьких серебристых монет.
Так Вадим впервые увидел местные деньги. Она передала их лавочнику, внешне практически ничем не отличимым от африканского бедуина, если не считать покроя и цветовой гаммы одежды. Продавец снял гирлянду и передал госпоже с лёгким поклоном.
- А что касается дайхеддов, - продолжила тему разговора Айюнар, забросив в рот пару сухофруктов и передав остальные Вадиму, – то сам посуди: они сильны и опасны, но всё-таки не безумны, поэтому они с удовольствием ведут дела с другими, но только тогда, когда им это выгодно. Не хочешь продать интересующий их товар за предложенную цену? Ну, рискуешь тем, что они возьмут его силой. Страх – одна из главных сил, побуждающих людей что-либо делать.
- Это точно, - согласился Вадим, он откусил кусочек вяленой сладости, которая действительно оказалась довольно вкусной: в меру сладкой и одновременно с лёгкой кислинкой.
- К тому же всегда есть те, кто готов воспользоваться их услугами в своих интересах. Племена, конечно, ненавидят дайхеддов, но между собой они тоже ладят неважно. А здесь, - она повела рукой, - островок безопасности, где можно рассчитывать, что под присмотром коменданта и гарнизона, никто не будет лишний раз обнажать кинжалы.
- Divide et impera, - задумчиво произнёс Вадим, останавливаясь у лавки, стены которой были увешаны холодным оружием во всём его многообразии.
- Что это значит? Это ведь не русский язык, - заинтересовалась Айюнар.
Внимание Вадима привлекло нечто, похожее на гибрид альпенштока, серпа и топора. И как таким орудовать? Для чего оно предназначено: для пробития доспеха? Но зачем тогда режущая кромка? Клевец, насколько он помнил, её не имел. Собственно, клевцы и чеканы здесь тоже имелись.
- Это латынь. Древний мёртвый язык одной крупной империи, канувшей в историю, - ответил он, рассматривая товар.
- И что означает выражение?
- Разделяй и властвуй!
- Хм… Всё верно, разделяй и властвуй. Дайхедды этим и пользуются. Ну, и ими пользуются тоже.
- И сайхеты? – спросил Вадим, но его вопрос повис в воздухе.
Вместо этого Айюнар поманила рукой продавца и о чём-то с ним переговорила на наречии, которое Вадим плохо понимал. Вроде, что-то мелькало в словах и фразах знакомое, но, в то же время, слова казались какими-то неправильными, а фразы нестройными.
Что же, это лишний раз подтверждало гипотезу о том, что язык сайхетов он знал. Его ему научили. Кто, когда и как – вопрос, ответ на который ещё надо будет добыть. Невозможно просто так взять и начать понимать чужой язык, если ты не имел о нём ни малейшего представления до этого. Вот только разве можно обучить человека другому языку, и сделать это так, чтобы он об этом не помнил? Сомнительно.
Айюнар, закончив с оружейником, обратилась к Вадиму:
- Можешь выбрать любой клинок из тех, что здесь видишь.
- Я не думаю, что имею право на это! – запротестовал Вадим. – Это наверняка очень дорого.
- Не дёшево, верно, - согласилась Айюнар, - но ты это заслужил. Ты готов был пожертвовать жизнью, чтобы спасти наших людей, хотя как гость, был вовсе не обязан.
- Я прыгнул потому, что боялся позора, - признался Вадим.
- Все мы боимся позора, - пожала плечами Айюнар.
- И всё же…
- Не раздражай меня, Вадим! – прервала его Айюнар, и смягчившись, обречённо добавила. - Мне ещё сегодня терпеть Сетхара.
Признаться, последний раз Вадим был в оружейном магазине очень давно и то вместе с друзьями, у которых была лицензия на огнестрел и холодное оружие, типа охотники и всё такое. А дома у него для красоты стояла подставка с сувенирными катаной и вакидзаси.
Он пошарил глазами по стеллажам и остановился собственно на клинке, который больше всего напоминал тот самый вакидзаси, разве что лезвие было чуть шире, да оплётка у рукояти была выполнена в другом стиле.
- Раз пошла такая пьянка, - пробормотал Вадим себе под нос. – Тогда вот тот!
Он указал на понравившийся нож, и продавец одобрительно закивал головой, нахваливая, судя по интонации, выбор покупателя и его самого, хотя он наверняка всегда так делает, когда кто-то хочет что-то у него купить.
Оружейник снял клинок и отделанные чёрной кожей и золотом ножны со стеллажа и положил перед Вадимом на прилавок, предлагая взять в руки, и оценить балансировку и вообще как он сидит в руке.
Клинок, своим тридцатисантиметровым лезвием больше напоминающий короткий меч, чем нож, действительно сидел в руке как влитой и центр тяжести у него был очень удачно расположен.
Вадим отошёл на пару шагов от прилавка и сделал несколько колюще-режущих движений, как бы тренируясь, и
