Шрифт:
Закладка:
Шум разбудил лагерь, из шалашей высовывались заспанные лица. В драку пока никто не вмешивался, бойцам не хотелось связываться с обезумевшим телохранителем короля. Собственно, Зира и не нуждалась в помощи. Не пропустив ни одного удара, она била соперника неспешно и расчетливо, зарабатывая победу по очкам, хотя Максиму начинало казаться, что пожелай вирийка, и бой закончится быстрым нокаутом. Хребтолом это тоже понял. Поднявшись после очередного падения, он бросился не на соперницу, а в ближайший шалаш. Все, кто проснулся и наблюдал за поединком, охнули от неожиданности. Максим – хмыкнул. Оказывается, Хребтолом трус ко всему…
Радость оказалась преждевременной. Из шалаша донесся вскрик боли, и верзила выскочил обратно. В правой руке у него был обнаженный меч. Торжествующе зарычав, он завертел клинком, демонстрируя свое умение, бросился к девушке. Зира увернулась, еще раз, еще. Но теперь ей приходилось отступать, о контратаке не было и речи, – кулак, даже в паре с ловкостью, слабое оружие против меча. Максим опомнился: надо же помочь! Мечей у них с Зирой нет, но хоть охотничьи ножи…
Он не успел броситься в шалаш за оружием. Верзила вдруг споткнулся на ровном месте, зашатался, начал оборачиваться. Под левой лопаткой у него торчала рукоять метательного ножа. Огница стояла в десяти шагах. Второй нож она даже не вынула из чехла, уверенная, что будет достаточно одного.
Хребтолом рухнул на землю, дернулся, затих. Княжна подошла неторопливо, наклонилась, выдернула лезвие из трупа.
– Зачем? – устало спросила Зира. – Я бы справилась.
Огница пожала плечами, объяснила равнодушно:
– Он взбесился.
Девушка поступила правильно, Максим был рад такому исходу. Только маленькая заноза в душе… Он успел заметить взгляды, которыми обменялись княжна и Рен-Рендук, отодвинувший полог своего шалаша и наблюдающий за происходящим в лагере. Во взгляде короля было одобрение.
Столб дыма, поднимающийся до самого неба, первой заметила Лучик.
– Смотрите, что это? Пожар?
Отряд как раз добрался до края леса. Далее требовалось подняться на небольшой пригорок, увидеть с него ручей и повернуть туда. Восьмой дневной переход только начался, за пригорком планировали устроить короткий обеденный привал, на берегу ручья – длинный, спательный. Однако жизнь внесла коррективы.
Предыдущую ночь Огница провела в шалаше у друзей, и Максим рассказал девушкам, что случилось в стойбище на самом деле. Они долго обсуждали и сошлись на том, что надо и дальше помалкивать. Отряд преодолел едва половину пути через мир гвыхов, ни к чему распри и разборки между людьми. Конгу знать об убийстве сородичей подавно не следует. В конце концов, от впавшего в безумие Хребтолома избавились, провизия есть, дорога известна. Нужно поскорее добраться до спирали, покинуть опасный сектор, а там посмотрим. И тут – дым.
– Это лес горит? – продолжала допытываться девочка.
– Непохоже, – возразила Огница. – Скорее, кто-то разжег большой костер.
– Сырые ветки подбрасывают, чтоб дымило сильнее, – подтвердил Жакан. Идти самостоятельно он пока не мог, но раны затягивались. Действенные медикаменты из Задвери предотвратили заражение крови, сняли воспаление и жар. Старший стражник явно шел на поправку.
– Так это ж мы оттуда пришли! – определила Белява. – Где-то там стойбище гвыхов, у которых мы мясо взяли.
На взгляд Максима, «взяли» и «украли» – не одно и то же, а если учесть, что ограбление отягощено убийством…, впрочем, сейчас следовало думать о другом.
– Может, это они костер разожгли? – предположил Жакан. – Зачем, интересно?
Интересно было всем, потому Рен-Рендук поманил к себе Конга. Когда великан подошел, потребовал:
– Ну-ка, здоровяк, объясни королю, для чего твои соплеменники делают такой большой дым?
Конг посопел, почесал подмышкой. Он и в затылке поскреб бы, если бы не восседавший у него на загривке Жакан. По всему видно было, говорить парню не хочется. Но люди ждали, и он признался:
– Большой беда в племени. Всех касается, весь народ Двона. Кто-то закон нарушил.
Понимали его речь лишь четверо в отряде, поэтому Зира перевела для остальных. Повисла тишина. Затем Белява охнула, предположила робко:
– Это они пропажу заметили.
– Поздновато спохватились, – буркнул кто-то за спиной Максима.
– Мясо пропало – малый беда, – возразил Конг. – Голодно, дети плачут – одно племя касается, не всех. Нет большой дым.
– Может, наши чего нехорошего натворили? – задумчиво протянул Жакан. Максим заметил, как занервничал, отводя взгляд, Варняк при этих словах. Но спросил старший стражник не у Варняка: – Эй, проводник, ну-ка скажи, чего у вас с местными приключилось?
– Да-да, Маакс, скажи королю, почему Хребтолом отставал? – поддержал его Рен-Рендук. – Ты что-то знаешь об этом?
Вопрос был таким неожиданным, что Максим растерялся. Чуть не выпалил правду, но Варняк опередил:
– Точно, это Хребтолом натворил беды какой-то! Сказал нам: «Берите мясо и идите к реке. А я… а я… а я вас догоню!» И ни словом опосля не обмолвился, чего он там делал.
– Да сбрендил он в край, вы ж видели! – поддержал подельника еще один участник воровской вылазки. – А мы ни сном, ни духом о его делах.
Они врали и не краснели, перекладывая всю вину на мертвеца. Максиму так хотелось вывести подонков на чистую воду… но рядом стоял Конг, и юноша промолчал.
Рен-Рендук внимательно выслушал говоривших, снова повернулся к гвыху. Спросил:
– Как твои соплеменники узнают, что за беда приключилась? Это же просто дым.
– Самые быстроногие в стойбище новость к соседям несут. Те – к своим соседям. Скоро все узнают. Пока новость не пришла, – чужим ходить нельзя, всех останавливают.
Зира не успела перевести слова Конга, а Рен-Рендук уже скомандовал:
– Не стоять! Вперед, быстро, быстро!
Дневной переход затянулся куда дольше обычного. Пригорок они миновали без остановок, дошли до ручья и двинулись вдоль него. Устроить привал Рен-Рендук позволил, лишь когда люди буквально с ног валиться начали, и спать разрешил меньше обычного. Затем был еще один сверхдолгий переход и слишком короткий сон. Король словно пытался обогнать быстроногих гонцов, обогнать столб дыма, маячивший позади.
Три дня спустя высланные в авангард разведчики вернулись с плохой новостью: путь впереди перекрыт шайками гвыхов. Настоящий лес вдоль ручья не рос, так, пародия: деревца с прячущимися под чешуйки листочками. Пробраться незамеченными нечего было и
