Когда получалось жалованье, то Григ. И в. выдавал им карманные деньги – Мите, Кальке и ординарцу. Мы получали тогда 190 руб. и он выдавал им по 10 руб.».

В Умани Котовский жил на окраине города, в Пролетарском переулке. Он занимал небольшой особняк, принадлежавший раньше уездному воинскому начальнику. Григорий Иванович оставил в доме вдову занимавшего ранее этот дом генерала, разбитую параличом. В кабинете Котовского висела большая карта Европейской России, а на столе, покрытом темно-зеленым сукном, для демонстрации идеологической благонадежности стояли гипсовая статуэтка Ленина и черный бюст Карла Маркса.

В эмиграции думали, что Котовский просто купается в роскоши. Роман Гуль писал: «В роскошном кабинете командира корпуса – драгоценное оружие по стенам, мебель красного дерева с бронзой, карельская береза, из соседней комнаты слышен радиоаппарат передающий Лондон. Здесь все приятно глазу и слуху, только необычный костюм, да непринужденный басовой смех хозяина смущают иностранных гостей.

Но за ужином, переливаясь, горит хрустальная барская люстра. Ловко и бесшумно, как дрессированные мыши, бегают, подают ординарцы. Меняются блюда, водки, вина, шампанское. В русских и польских руках чокаются перезвоном бокалы и рюмки».

Котовский всегда вставал очень рано, летом в пять утра, зимой в шесть. В кабинете, за ширмой, у него была большая эмалированная ванна и кувшин. Среднее окно в кабинете не замазывалось на зиму. Котовский делал гимнастику при открытом окне, а потом обливал себя водой и докрасна растирал грудь полотенцем».

Летний распорядок дня у Григория Ивановича был таким:

Подъем 5 ч.

Гимнастика и тренировка – до 6 ч. 30 м.

Завтрак – до 7 ч.

Занятия – до 10 ч.

Тренировка – до 10 ч. 30 м.

Занятия – до 13 ч. 30 м.

Тренировка – до 14 ч.

Занятия – до 15 ч. 30 м.

Тренировка – до 16 ч.

Зимние забавы Котовского

Котовский (крайний справа)

Обед – до 17 ч.

Занятия – до 21 ч.

Гимнастика и тренировка – до 22 ч. 30 м.

Сон с 23 часов.

Бросается в глаза, что на гимнастику и спортивные тренировки Котовский тратил 4,5 часа, а на занятия, включавшие как командование корпусом, так и самообразование, – 11,5 часов. Он фактически не отдыхал, вернее, гимнастика и спорт служили ему отдыхом.

Котовский, несмотря на всю харизматичность его личности, любил уединение. Он однажды записал в дневнике: «Сила уединения очень важна». Может, он и не был так счастлив в жизни, как казалось окружающим?

Утром Котовский составлял план того, что он должен сделать в течение дня. В Умани это больше были хозяйственные дела, чем боевые. Среди прочего, необходимо было: «Проверить ход контрактации свеклы». «В президиуме Горсовета поставить вопрос о восстановлении кирпичного завода в городе». «Расследовать жалобу крестьянина на неправильные действия сельсовета». «Об агрономической школе»…

Все эти вопросы Котовскому были не в тягость. Ведь как раз решать подобные вопросы он в свое время учился в Кокорозненской сельскохозяйственной школе.

Котовский говорил: «Если жить только для себя, так вообще не стоит жить».

По свидетельству Ольги Петровны, несмотря на большие доходы по линии ВПО, они с Григорием Ивановичем жили довольно скромно: «Мы в Умани жили в Пролетарском пер., бывш. Дворянском, в доме принадл[ежащем]. б. Уездному Воинскому начальнику, где жила вдова-генеральша. Она была парализована и жила со своей племянницей. Григ. И в. оставил ей кабинет и парадный ход в пользование, весь дом мы занимали – 6 комнат. По улице б. гостиная приблизительно 5×8 метр. в 3 окна и наша спальня в 2 окна, рядом комната Лизы (сестры Ольги Петровны. – Б. С.), затем для прислуги столовая, ординарцев, коридор и кухня.

Обстановка убогая. В кабинете в простенке стояло трюмо генеральши. Посередине ближе к окну письменный стол, деревянное кресло от окна к письменному столу и перед письменным столом 2 старых красных бархат[ных] кресла. Направо в углу диван и 2 кресла, др. стулья желтого плюша, затем фанерный столик заполненный газетами, у другой стены этажерки с книгами, кот. я хотела «профилактически» перенести в спальню, т. к. гости «зачитывали» нужные книги.

Налево при входе за ширмой стояла ванна эмалированная, кувшин и таз для умыванья. Среднее окно на зиму не закрывалось, т. к. Гр. И в. ежедневно делал гимнастику при открытом окне, а затем я обливала его холодной водой из ведра, вставши на стул. За стеной старая генеральша слышала плеск воды и шум в открытое окно и куталась, ей было страшно. Но Григ. Иванов., котор. она очень уважала, хотя он был и «большевик».

Из окон видно было далеко поле и полотно жел. дороги. Поезд из Киева можно было видеть за полчаса до прихода на станцию. Я поджидала у окна появления поезда и посылала на станцию, ставила завтрак (поезд утром). Когда он приезжал, было все готово».

Жена Котовского рассказывала Шмерлингу, как Котовский и при Советской власти защищал тех, кого, как он полагал, несправедливо обидели, не боясь при этом конфликтовать с карательными органами: «О человеке, пришедшем за защитой к Грише. С утра был «большой день», т. е. было много работы, много просителей и т. д. Усталый Гриша лег отдохнуть и сказал, что больше сегодня принимать никого не в состоянии.

Вечерело. Меня вызывает ординарец – спрашивает комкора какой-то человек. Я его расспрашиваю, он не хочет ничего сообщить мне; я ему говорю, что тогда он пусть придет с утра назавтра, в ответ: «Значит, такова моя судьба, чему быть не миновать». В его голосе я почувствовала всю обреченность погибающего. Я ввела его в столовую а сама пошла к Грише, разбудила его и рассказала ему о своем впечатлении. Сказал, чтобы я привела его к нему. Профилактически дала Грише револьвер, привела и сама стою.

Человек просит, чтобы остаться с Гр. И в. с глазу на глаз, но Гриша заявляет что это моя жена и верный товарищ, от кот. у него нет никаких тайн. Тогда человек рассказал, что он работал на выбор. должности около Ананьева, (исполнял предсельсовета или кем-то). Уполномоченный Чека сошелся с его женой. Чтобы избавиться от него, уполномоченный создал какое-то дело. Он бежал, и его заочно приговорили к расстрелу, тогда заложником взяли его сына. Он был на Донбассе но подходил срок и он боялся за сына. Тогда он решил на последнее средство – отдаться в руки Котовского.

Выслушав рассказ, Гриша написал председателю Одесского ГПУ и ночью письмо отправил с курьером, а этого человека оставил у себя в квартире.

Через 2 дня вернулся курьер с ответом: того уполномоченного отдан приказ арестовать; дело назначено к пересмотру. Спустя несколько дней Гр. И в. получил для него оправдательный приговор, и человек уже реабилитированный выехал к себе на родину. Это было в начале осени. Через год он приезжал со своей дочкой в гости и привез повозку арбузов в подарок. Когда Гр. И в. узнал про арбузы, то страшно разозлился, но тот рассказал, как он на своем огороде отвел место, как каждый куст окапывал, каждый день следил чтобы вырастить отборные арбузы, ибо он узнал, что Гр. И в. любит арбузы. Он каждый день думает о своем спасителе. Гр. И в. сдался, а арбузы были все на славу хорошие».

Когда Котовский приезжал из Москвы, он привозил чемоданы книг. Его хорошо знали все московские букинисты. Он часами проводил на книжных развалах у Лубянской стены. Котовский интересовался не только военной и политической литературой, но и собирал книги и статьи по механизации сельского хозяйства, сахароварению, ветеринарии.

По свидетельству Ольги Петровны, из художественной литературы Григорий Иванович тогда увлекался Виктором Гюго и Жюлем Верном, читал Льва Толстого и Жана Жореса, лидера меньшевиков Георгия Плеханова и историка-большевика Михаила Покровского хвалил «Аэлиту» Алексея Толстого. По поводу «Аэлиты» Григорий Иванович говорил, что «Толстой, может быть не желая того, но верно дал образ «гнилого интеллигента», как он всегда говорил про «аполитичную» интеллигенцию».

На вопрос Шмерлинга, какие блюда любил Котовский, его вдова ответила так: «Он сладкоежка. Хотя было трудно, но я его все-таки баловала – давала всякие коржики, пирожки (если позволяла стоянка), любил мамалыгу, брынзу, чеснок, сало с красным вином не больше 1 стакана, борщ молдаванский с красным перцем. Чтобы угодить его вкусу, я пробовала перед подачей, если весь рот горит, значит, ему понравится. Очень любил пампушки с чесноком – это булочки величиной