Отец замолчал, махом допил пиво, поставил пустую бутылку на землю, тяжело навалился локтями на стол.

— Но не рискнул я, Алексей, жизнью сына. И тебе сейчас говорю: забудь. Забудь и выкинь эту карту подальше. Нам всем тогда невероятно повезло, что в живых остались. Уж не знаю, почему мичман всё спустил на тормозах. Может, сам нашёл чего. А может, планы у него поменялись после смерти невестки. Но если бы он тогда не отступил… Если бы не отдали мы ему с Колей все бумаги и не рассказали всё, что отыскали, кто его знает, чем бы оно для всех нас закончилось.

Я вздрогнул, раскрыл было рот, но тут же захлопнул и не стал уточнять подробности далёкого странного лета. Значит, Кузьмич пообщался с нашими родственниками и договорился. О чём? Оказывается, не только мы с Леной хранили секрет все эти годы. Но и наши родители тоже в чём-то оказались замешаны. А если спрошу, придётся и самому раскрываться. Потому — не буду ворошить прошлое, пусть оно себе спит и не просыпается.

А про колодец я запомнил.

— И всё-таки, как думаешь, что под этой розой скрывается? Казна питерская или тайны братства?

— Не удивлюсь ни тому, ни другому, — без намёка на улыбку произнёс отец. — Говорю тебе: не лезь. Ничего мы не нашли в том колодце.

— Кроме? — я уловил в голосе Иваныча лёгкое сомнение.

— Кроме того, что построен он странно, не дудкой. А словно по спирали, или… — задумчиво протянул Лесовой, повернулся и посмотрел на розы.

— Или?

— Или как бутон розы, который вот-вот раскроется.

— Это как? — опешил я, не ожидая услышать такое сравнение от отца.

— Ну вот видишь, бутон почти раскрылся. Выглядит, как перевёрнутая пузатая ваза или колокольчик. Вот и колодец так же. Сверху узко, труба чуть шире, а внизу и вовсе просторно. Мы там вдвоём спокойно размещались не толкаясь. Но не нашли мы там ничего, Алексей, уяснил? — строго сказал батя поднимаясь.

— Уяснил, — кивнул я, собрал бутылки, выкинул в мусорное ведро. — Спасибо за информацию, Степан Иванович. И… Лёха обязательно выкарабкается. Не может он вот так…

Слова закончились, мы коротко обнялись, отец проводил меня до калитки, и я потопал к себе. По дороге прикидывая, что у меня дома из снаряжения, чтобы поутру спуститься в этот странный колодец и разведать обстановку.

Глава 28

На рассвете я уже был там, во внутреннем дворе лютеранской церкви. Со стороны парка, и не видать, что между памятником архитектуры и забором, увитым плющом, стоит деревянная развалюха. И вот между кособокой стеной и высокой почти готической церковью — разбитая бетонная дорожка. Скорее, отмастка, но не суть.

Колодец стоял под раскидистой низкой алычой. Справа кирпичный высокий забор старой кладки с колючей проволокой поверху. За ним — городское отделение полиции, и здесь же изолятор временного содержания. Вот такой вот архитектурный парадокс нашего Энска. Причем не единственный.

Возле пары других церквей и живые, и мёртвые, как говорится. Между площадью с Вечным огнём и храмом разухабистый кабак. В своё время мы там знатно покуролесили. А уж собор в парке напротив городского Дворца культуры и вовсе окружён питейными заведениями со всех сторон. Вот так и живём: набедокурили, свечку поставили (в лучшем случае) и снова торопимся жить на полную катушку.

М-да, Лёха, что-то тебя на старости лет пробирает в святых местах. Я скептически оглядел место. Мусора хоть и мало, но он специфический, отражающий реалии нашего времени: шприцы, бутылки, презервативы. Видимо, кому нужно, те знают про укромное местечко. И близость полиции их не пугает.

Закрепив грузовую и страховочные верёвки, я вщёлкнул гри-гри, застраховался и спустился. Дно колодца украшали прелые листья и мусор. Сам ствол действительно книзу чуть расширялся, не сильно, но стены я плечами не цеплял.

Врубив мощный фонарь-прожектор, я принялся неторопливо изучать кладку, жалея, что рядом нет Лены. С её везучестью отыскать нужный тайный шифр плёвое дело. Но жене я точно не расскажу о своих догадках и своём маленьком приключении. Не ровён час, решит, что и ей сюда надо. А она решит, дух авантюризма и любовь к приключениям в ней до сих пор не пропали. В редкие совместные отпуска мы забирались в горы подальше от туристических троп, и исследовали местность.

Возился долго, внимательно изучая каждый кирпичик, каждую царапину. Стены оказались чистыми, но упрямства мне не занимать. Я достал походную лопатку, плотный мусорный мешок и начал расчищать дно колодца. Сгрёб даже земляной слой, который накопился за годы. И разочарованно выматерился.

Прислонился к стене передохнуть, примял мешок с мусором рукой, присел на него, вытащил из рюкзака термос, плеснул крепкий кофе в походный термостакан, и задумался. Обманка? Фантазии отца? Или просто нужно лучше искать?

Кофе бодрил, приводил чувства в порядок, отгонял воспоминания прошлого и не давал неминуемому будущему долбать мозг. Не знаю, сколько я так просидел, попивая горячий напиток и разглядывая стены в свете фонаря, решая вопрос: продолжить или бросить всё к лешему?

«А, собственно, что тут искать, если даже батя с доктором дядей Колей ничего не обнаружили?» — с этой мыслью я отвинтил крышку на стакане, допил остатки чёрного, как гуталин, кофе без сахара, и собирался убрать посуду в рюкзак. Но крышка выскользнула от неловкого движения и плюхнулась на пол.

Пришлось наклоняться и поднимать. И тут меня осенило. Я посмотрел на внутренний выступающий ободок, круг в круге, так сказать. Задумчивым взглядом окинул каменную кладку пола. Кирпич выложили по кругу, а в центре окружности красовалась гладкая блямба.

Спрятал стакан в вещевой мешок, достал нож и опустился на колени. Острым кончиком хорошенько прочертил круг, вычищая грязь. Ковырял долго, чтобы бороздка полностью очистилась. И ругал сам себя за дурость. Но не проверю — не успокоюсь. А в этой истории давно пора поставить точку. Жирную и навсегда.

Добившись, так сказать, совершенства в чистоте, принялся подковыривать блямбу. Тут уже я дал волю своей язвительности, костеря себя почём зря. Пока каменная бляшка не дрогнула под моей рукой, точнее, под ножом.

Сначала я подумал — показалось, но азарт уже полетел по венам. Я усилил нажим, и спустя пять минут мои усилия увенчались успехом. Осторожно вытащив каменный