Я не знала, что мне теперь ожидать от нашей дружбы с Винни. Хотя она никогда не будет такой, как раньше — и, наверное, это к лучшему.

— Хорошо провели время без меня? — поинтересовалась я, разглядывая лежащие передо мной открытые пакеты с чипсами, чайник с чаем, розетки для варенья и кадр из любимого сериала Мэгги, застывший на плоском экране телевизора — красы и гордости Тима.

— Честно сказать, мы все время ждали тебя, — ответила Мэгги. — Вино не забыла?

В ответ я подняла сумку и принесла три бокала из бара возле стены.

— Э-э-э, на этот раз без меня, — сказала Винни и покраснела.

Она рассказала, что все произошло накануне того вечера у меня в доме, но она об этом ничего не знала. Поэтому Винни и собрала нас сегодня после того, как побывала в клинике, где лежал Чарльз и где она поведала ему новости. Так что теперь ему есть ради чего выздоравливать.

А еще она сказала, что Чарльз стал гораздо спокойнее. То, что он согласился лечиться в Апворт-Парк, было непременным условием той договоренности, которая позволит ему избежать тюрьмы. В ту ночь перед рассветом соглашение было достигнуто не только между мной и Винни, но и между ней и Чарльзом. Винни тогда сказала, что ему необходима медицинская помощь, дабы восстановить их семью, и он, весь в слезах, согласился.

После новости Винни мы трое какое-то время молча смотрели друг на друга, а потом разразились девственно-чистыми и искренними слезами радости. Мы стали так хорошо понимать друг друга, что это было сродни телепатии.

После того как я разлила вино по двум бокалам, в комнате повисла уютная тишина. Две женщины, которые так много значили для меня в прошедшем году, останутся со мной и в будущем, хотя пока я не знала, на каких условиях. Мэгги наверняка будет моей коллегой, союзницей в офисе и человеком, на которого я всегда смогу положиться во всем, что касается юмора и поддержки. А Винни будет… новой мамочкой.

Когда я подумала о том, как появление Лайлы изменило меня, то поняла, что моя жизнь как бы разделилась на две — одна уже закончилась, а вторая как раз началась после этого рождения. Человек тот же, а вот история уже другая. Без сомнения, Винни придется пройти через нечто похожее — наша дружба уже успела так сильно измениться, что я была полна оптимизма относительно преображения подруги в самом начале ее биографии. Хотя сейчас мы обе были готовы подождать и посмотреть.

— Передай Мофф, что у меня появились реально интересные мысли относительно больничной одежды, о которой я хочу написать в своей следующей колонке, — попросила меня Мэгги. Бокалом в руке она делала те же самые движения, что и Мофф, когда находилась в возбуждении.

— Ей это точно понравится, — заметила я. — Гламурненько.

— Я серьезно, — Мэгги протянула руку за хумусом. — Она будет так рада увидеть тебя… Мне грех жаловаться, но все это время главная ждала, когда ты вернешься. — И она отсалютовала мне бокалом.

— Хотя тебе она этого никогда не скажет, — подколола Винни, приподняв одну бровь, и мы все рассмеялись. И продолжали смеяться весь вечер.

* * *

Телефон завибрировал — сообщение от Мэгги.

«Ни пуха!» — эта фраза сопровождалась фото ноги в гипсе[47].

А я уже успела забыть, что такое настоящая дружба.

Пока Ник убирал остатки тоста и яичницы Лайлы — со стола, ее стульчика, пола и даже со стены, — я обняла дочь и уткнулась в ее лицо, чтобы ощутить носом прохладную, мягкую щечку. Она на несколько мгновений прижалась своим лицом к моему, и один голубой глаз уставился прямо в мой — я почувствовала движения ее подбородка, когда она стала сосать палец.

А потом я вернула ее Нику и через холл прошла к входной двери.

— Все будет отлично, — сказал муж, целуя меня в щеку. Он держал Лайлу так, чтобы она видела, как я вожусь с замком. Подняв ее левую ручку, Ник помахал ею.

— Пока, родная! — обратилась я к своей детке. — Увидимся! — крикнула мужу и шагнула через порог.

Я сразу же почувствовала, как мне недостает веса Лайлы на руках, но, идя по дорожке к тротуару, я широко развела их в стороны и как старого друга поприветствовала атомосферу часа пик в это теплое, слегка туманное утро.

Спустя сорок достаточно нервных минут появившись в мире стеклянных стен и вращающихся дверей, на приемной стойке я увидела новое лицо, которое не узнала. Девушка с темными вьющимися волосами и усталыми глазами спросила мои данные для нового пропуска, как будто я здесь новенькая.

— Меня зовут Марго Джонс. Я фешен-редактор журнала «От», и год назад у меня родился ребенок, — пояснила я и протянула ей телефон, чтобы показать фото Лайлы — на нем детка была с пушистыми волосами, в кардигане цвета яичного желтка.

Как раз в этот момент телефон вновь завибрировал, и я взглянула на экран. Сообщение от Винни.

«Хорошего тебе первого дня в офисе!»

Я уже знала, он действительно будет хорошим.