— Не знаю! — в отчаянии взвизгнул Федор, и тут в его глазах на мгновение вспыхнул знакомое сияние.

— Даже не думай! — прошипела Нина ему в ухо. — Только шевельнешь пальцем, и твои мозги польются у тебя из носа.

— Да не знаю я! Я же младший! Кто меня посвящает в планы⁈

— Тьфу! Костя, трогай.

— Есть!

— Усадьба окружена! — доложила рация голосом Шатрова.

Двери дома нараспашку. Из окон так и не раздалось ни единого выстрела. Даже никто не выбежал встречать гостей. Пусть и с гранатой в руке.

— Все чисто? — спросил я у подскочившего к машине Шатрова.

— Никого. По крайней мере во дворе. Разрешите проверить хозпомещения?

— Разрешаю, — проговорил я, и вылез из машины. — Нина, с Герасимова глаз не спускать. Настя — за мной.

Через пару минут снова заговорила рация:

— Закончили проверку. Все чисто. Даже в бане посмотрели. А вот в конюшне куча трупов…

— То есть? — напрягся я.

— Лошади, ваше благородие. Всех перерезали, сволочи!

— Да и собак тоже нет… — задумчиво пробормотала Настя. — Вы слышали лай? Вон будка, и что там?..

— Барбос тоже мертвый! — сообщил оперативно метнувшийся туда солдат. — Эх, какой был красавец. Пристрелили беднягу…

Зато следы мы, наконец, нашли. Много следов и все они вели в ближайший лес.

— Ладно, хорош! — сплюнул я. — Шатров! Десять человек внутрь. Осторожно, дом может быть заминирован.

— Так точно!

Десяток бойцов подошли к дому. Окружили его со всех сторон и, соблюдая все возможные предосторожности, проникли внутрь.

И спустя пять минут доложили:

— Чисто. Следов взрывчатки нет. Но есть два запертых помещения под магическими замками. Кабинет на втором этаже и подвал.

Старый хер все-таки свалил… Но, возможно, сюрпризы оставил.

— Шатров, выводи людей, и подготовь мне пятерых толковых ребят. Остальным — оставаться на позициях и ждать приказа. Сам пойду осмотрюсь.

Капитан вытащил рацию, а мне ударила по плечу Настя:

— Ты чего собрался лезть туда в одиночку?

— Ага.

— Я с тобой.

— Ты. Останешься. Здесь! — отчеканил я и, не оборачиваясь, направился к усадьбе.

Внутри родовое гнездо Герасимовых выглядело, мягко говоря, уныло. Темные коридоры, распахнутые двери и пустые комнаты. Много-много пустых комнат, где на полу валялся разный хлам.

— Поднимаемся! — распорядился я и следом за двумя автоматчиками зашагал на второй этаж.

Картина не изменилась Комната за комнатой, и ничего.

Ага. Вот и двери в кабинет, которые так и не смогли вскрыть. Поверхность была бронированной словно в банковском хранилище. Такие створки плечом не выбьешь…

— Окна и проходы, — скомандовал я, и сопровождающие меня бойцы рассредоточились по коридору.

Я же осторожно подошел к таинственным дверям. Может, за ними меня ждет станковый пулемет?

Я коснулся ручки и она кольнула меня разрядом. Надавил. Неудачно.

Ладно, придется поковыряться с магическим замком.

Из пальцев левой руки выскочили когти — пришло время поработать медвежатником.

Через десять минут пот с меня лился ручьем, но замок все не поддавался. Вот же сука!

Может, Настю позвать?.. Перед глазами сразу же возникла сцена: «а в ГАРМе вас случайно не учили вскрывать замки?»

Хмыкнув, я сделал несколько глубоких вздохов, проанализировал свои ощущения и продолжил. Зубра бы сюда. Что-то мне подсказывает, что Василий открыл бы эту штуку мизинцем…

Замок щелкнул через пятнадцать минут.

Есть! Ну посмотрим, что старый хрен от меня спрятал!

Дверь дернулась и медленно поплыла в мою сторону. Обессиленный схваткой с замком я расслабился, и тут она вдруг резко крутанулась словно вертушка, притянув меня к себе.

Через мгновение я оказался в кабинете Герасимова и тут же отпрыгнул в сторону.

Пулемета не оказалось. Я вскочил на ноги, и мой обнаженный меч загорелся голубым светом. Расточительно, но мышеловка захлопнулась, так что делать нечего.

Если не пулемет и не бомба, то, может, где-то притаился сам Герасимов, обнюхавшийся дури, с двумя пушками в руках и готовый ринуться на меня, размахивая бледным концом?

Нет. Секунда сменялась другой, но ни выстрелов, ни яростных криков. Только… плач?

— Кто здесь? — произнес я, делая первый шаг и сильнее распаляя оружие. Тьма разошлась, но никаких врагов в кабинете не оказалось.

Окон нет. Куча книжных полок у стен, кресла, массивный стол, ковер на полу и портрет самого Герасимова. Чернобородый, широкоплечий и жутко грозный мужик в самом расцвете сил. Давно ж это было.

Ага, впереди темная ниша. А вот в нише…

— Момогите! — простонали женским задушенным голосом из-под черного полотна, накинутого на огромную рыдающую кучу, которая мелко дрожала и шевелилась.

— Ты кто? — спросил я, подходя ближе.

— Асите! — ответили мне уже другим голосом, тоже женским и не менее задавленным.

Третьим голосом только плакали навзрыд и что-то невнятно мычали.

За моей спиной уже давно раздавался приглушенный стук — парни пытались прорваться ко мне.

Я подошел к шевелящейся куче и протянул руку.

Полотно соскочило на пол. Три дамы сидели, привязанные к стульям толстыми веревками. Во рту у всей троицы кляпы, а на глазах плотные повязки. А вот посередине стоит какая-то жуткого вида бочка, обмотанная проводами. И странно тикает.

Все-таки бомба…

Мда, Александр Христофорович, я был о вас лучшего мнения. Никакой фантазии…

Я подскочил к механизму, положил на его поверхность левую ладонь и сконцентрировался.

Девушки зарыдали в голос, чем немного мешали. Но мы и не с таким справлялись!

Энергия потекла через меня и замерцала на кончиках пальцев. Только дотянуться до состава… Ох, а напалма старый хер не пожалел! Интересно, он долго хранил бомбу у себя в подвале на такой случай?

Только не перестараться… Всего-то и нужно превратить эту взрывоопасную дрянь… в безобидный сосуд с неопасным дерьмом…

И…

Сделано! Бочка громко щелкнула и замолкла на веки.

— Ама! — взвизгнула троица, приготовившись умереть. Я же вытер холодный пот.

Эх, лучше бы я превратил литр воды в вино, честное слово! Уж кто-кто, а барон Скалозубов заслужил стаканчик.

Ну а теперь развяжем дам! Однако стоило мне коснуться веревок, как они замычали еще отчаянней. Может, они хотят меня поблагодарить? Тогда начнем с кляпов и повязок на глазах.

— Это бомба! Бомба! Она уже… — закричали они наперебой, но я приложил палец к губам, и троица разом замолкла.

— Тихо, дамы, —