— Это ужасная книжка! Ей не место в нашем доме.

— А ничего, что эта «ужасная книжка» является редкой копией, которую ещё твой дед нашёл далеко на юге? Согласна, конечно, что читать её неприятно, но именно так автор и задумывал. Южные регионы же не просто так называют дикими. Автор описал, как там люди живут. Может лишь слегка приукрасил. Экземпляров этой книги очень мало осталось. А теперь на одну меньше, благодаря тебе.

— Прости, мам. Не подумала.

— Ты действовала с благородными намерениями, я всё понимаю. Но придётся тебя наказать, — раньше даже представить не могла, что мама способна сказать такое страшное слово. — Заканчивай играть с братиком и иди в гостиную, посидишь в кресле в одиночестве.

Фальдо она запретила ко мне подходить во время наказания, потому я осталась совсем одна. Слезать нельзя, брать что-то и разговаривать тоже. Поначалу казалось, что спокойно всё перенесу, ведь не впервой подобное тихое одиночество. Однако совсем скоро мучительно стало без братика, да и к маме внезапно захотелось, обняться. И ещё раз извиниться. Я бы всё сделала, любую работу по дому, даже самую трудную, лишь бы слезть с кресла, а затем крепко всех обнять. Но очень послушно оставалась на своём месте. Могла бы тайком иногда пройтись по гостиной, тем более никто не следил за мной. И всё же продолжала сидеть, терпя заслуженное наказание. Маму не звала ни разу, не просила отпустить.

— Сария! — через очень большое мучительное количество времени, братик забежал в гостиную, сразу кинувшись ко мне на колени, — Я больше не могу без тебя. Пусть нас обоих накажут.

— Так ты же ничего не сделал.

— Я тарелку разбил на кухне, и сразу к тебе. Вместо посидим.

— Как ты только додумался до такого? Подождал бы ещё немного. Мама бы скоро меня выпустила. Ей неприятно наказывать родную дочь, но так надо было. Всё справедливо. На надолго её не хватит. Придёт пожалеть.

— А я останусь здесь без тебя?

— А не надо было бить тарелку, глупенький мой братик.

Фальдо сильно переживал, чуть снова не заплакал. Печальное зрелище. Наша мать, вроде как, ещё ни разу его не наказывала. Может из-за возраста. Это мне лет много, поэтому должна быть умной девочкой, прилежной, ничего дурного не творить. Насчёт последнего периодически мысли возникали. Хотелось хотя бы изредка заниматься чем-то непозволительным, пока взрослой не стала. Времени всё меньше и меньше. Рано или поздно, я бы нечто плохое и странное сделала, за что получила бы наказание. А братика мама никогда не наказывала. Даже за разбитую тарелку ничего не сказала ему. Меня отпустила наконец, но Фальдо лишь малость поругала.

Мы с ним пришли в мою комнату, чтобы продолжить ролевую игру. Куклу Нину я уложила спать на свою кровать после кормёжки. Убаюкала, как смогла. Поцеловала и накрыла тканью, словно маленьким одеялом. Начала готовить спальное место и для братика, пока ещё играл роль моего сына. Всё как положено: матрас, подушка и одеяло побольше, чем у Нины. Фальдо всё явно не нравилось, наскучило также. Было видно, что терпел только ради меня. Лишь бы смогла наиграться в девчачью игру, которая сильно затягивала в себя. Я даже прониклась этим чувством заботы о детях. О братике и без этого забочусь всегда, как умею, но во время игры заходила дальше, пока он мой сын. Все мысли только о серьёзности внезапно навалившегося материнства.

Не помню ничего подобного о себе из прошлого. Отцовство ничуть не привлекало, даже мысли о нём не посещали. Не хотелось семью заводить, не говоря уж о детях. А став девочкой, что-то внутри щёлкнуло. Пока не настолько всё переменилось, чтобы могла спокойно думать о деторождении, собираюсь отнекиваться от него всю жизнь. Но вдруг меня переключит, и я внезапно, по своему собственному согласию, рожу ребёнка. И станет тогда Фальдо дядей. Будет сидеть с моими детьми, играть, помогать ухаживать… Хотя это хороший вариант, чтобы отвести братика от политических стремлений. Но я пока не готова никоим образом становиться мамой.

— Сария, ты опять о чём-то задумалась?

— Да.

— О чём?

— О том, каково это, быть мамой по-настоящему.

— Ясно.

Фальдо-то всё равно, наверно, на такие дела. Мал, чтобы начинать задумываться о многих взрослых вещах. Его голова занята больше играми с друзьями. А меня что-то накрыло. Решила пойти к нашей маме, расспросить поподробнее о том, каково это всё. Что она чувствует, какие мысли посещают. Мне и близко неизвестно, ведь разум частично мужской. Поэтому интересно узнать.

Однако не успела сходить поговорить, ведь наш отец вернулся после долгой поездки.

Мы всё мигом спустились вниз. Папа стоял уже там в ожидании нас. Мама самая первая успела прийти. Как следует встретила после долгой-то разлуки. Соскучилась сильно. Сдерживала лишние эмоции, будучи на виду у слуг. Затем я подбежала, накинувшись на отца, чтобы скорее его обнять.

— Папочка! — поначалу думала, что придётся изобразить сильную привязанность, но всё случилось по-настоящему. И мне, как дочери, нечего было стесняться выражать свои чувства к родному человеку.

Фальдо, как мужчина, пожал руку. Всё как подобает. Но радовался тоже.

Проводив отца в столовую, мама приказала срочно начать готовить, чтобы накормить после дороги, да и детям перекусить не помешает. Мы сели за стол в ожидании хороших новостей по поводу плантации. Ведь это наша семейная гордость, одна из главных ценностей и наследие от прадеда — основателя семьи. Все дни переживали. Меня посещало нехорошее предчувствие. Папа хоть и радовался возвращению домой, но долго не мог начать рассказывать. Подбирал нужные слова.

— В общем, приехал я быстро на нашу землю. А там, вместо нашей нанятой охраны, какие-то солдаты ходят, с оружием наперевес. Работников нет на территории. Я спросил, в чём дело. Где все наши. Пока не дождался офицера, ни с кем поговорить не смог. Тот догадался или знал, что я хозяин плантации. Повезло, что местный граф, как сам себя величает, тоже приехал недавно туда. К нему меня и повели.

Ситуация для нас неприятная, конечно, сложилась, но ничего страшного не случилось. Отец вернулся домой целым и невредимым, что я могла бы предсказать, основываясь на образах от демона. Тут иного варианта развития события быть попросту не могло. Насчёт плантации совсем нечему радоваться.

Граф оказался понимающим человеком, однако имел свои планы на землю. Говорил нашему отцу о себе сперва. Наливал выпить и рассказал целую историю.

Служил он долгое время в магернской армии, имел высокое звание. Подчинённые его уважали, подчинялись