Шрифт:
Закладка:
Звучит многообещающе.
Равнина Ард-Гален полнилась звуками кипящей жизни: грохотали телеги и сани, стучали и дребезжали инструменты, свистел ветер, перекрикивались строители, издалека доносилось ржание лошадей и голоса всадников, отрабатывавших военные приёмы. Изредка звенела сталь.
— Где преступница Ривиан? — спросил Алмарил знакомого эльфа из верных Карнифинвэ, перевозившего сено.
Принц мог бы приказать привести девушку к нему, но стоять или сидеть было ещё невыносимее, чем ходить, а лёжа клонило в сон, поэтому Нолдо решил дойти до девушки самостоятельно, к тому же тренировки в любом случае необходимы. Эльф указал на оборудованный под кухню шатёр.
— О тебe узнал я вo вчерашнем странном снe,
Всё, чтo я увидел, будет вечнo жить вo мнe.
Если ты захочешь обo всём мнe pассказать —
Ветep знает, гдe меня искать! — пел какой-то Синда, тоже заметно хромая.
«Нет, — почувствовал накатывающий жар таргелионский принц, — нет! Это просто песня, она не имеет отношения ко мне и Ривиан! Я слышу её случайно!»
— Голoc твой нa небe шепчет нежныe словa,
Я в одном уверен — толькo ты всегдa правa.
Если ты захочешь обo всём мнe pассказать —
Ветep знает, гдe меня искать.
Bесенний день ворвался в этo небo,
Я вспомнил, гдe я нe был, o чем мечтал.
Остановиться мнe бы, нo я всю ночь летал.
Кутаясь в шерстяную накидку, Ривиан вышла с кухни, и порывы ветра растрепали её светлые волосы, выбивавшиеся из-под капюшона. Девушка была испугана, однако не показывала этого, только Алмарила было не обмануть: он прекрасно видел состояние бывшей подруги.
— Идём со мной, — тихо сказал таргелионский принц, заранее подготовив слова, чтобы не принять помощь, не позволить взять себя под руку, но Ривиан так и не предложила.
— Что ты хочешь? — спросила девушка, оглядываясь на шатёр, из которого вышла.
— Что я хочу, — эхом повторил Нолдо, решив не озвучивать свои многочисленные желания, например, напомнить об обязанности подданных подчиняться владыкам.
От холода и ветра нога заныла мучительнее, Алмарил помассировал бедро, мысленно проклиная ослабшую руку. Суетящиеся строители остались позади, никто больше не проходил мимо, поэтому принц решил, что можно говорить открыто.
— Скоро я поеду домой, — посмотрев в глаза девушки, тихо сказал Алмарил. — Ты едешь со мной.
— Меня не отпустят, — словно радуясь этому, усмехнулась Ривиан. — Я же преступница!
— Со мной отпустят. Как жену.
— Алмаглин, сын Карантира, — осмелела эльфийка, — я не стану твоей женой по той простой причине, что твой отец этого не позволит. Я…
— Дело не в моём отце, — остановился принц, перенося вес тела на правую ногу. Глаза бывших соратников встретились. — Дело в тебе. Не надо говорить про моё и своё происхождение, про браки с равными и другую подобную чушь. Ты сама не хочешь быть со мной.
— Это обвинение?
— Где ты была, когда я выл от боли, словно морготов волколак? Ты ведь знала о моём состоянии! Так почему не пришла просто посидеть рядом? Просто спросить, как я? Ты ведь знаешь, как это важно — внимание того, кто дорог! Но тебя это не волновало! Тебе на меня наплевать! Думаешь, ты будешь любить того паренька? Не будешь. Ты не способна на любовь.
Ривиан отступила на шаг назад.
— Допустим, — понимая, что успеет сбежать в случае опасности, дева приготовилась ринуться в сторону шатра, — я такая ужасная, чёрствая, неблагодарная… Что же ты от меня ждёшь? Любви, на которую я не способна?
— Я готов мириться с этим, Ривиан, — сделал шаг к эльфийке Алмарил, вздрогнул и побледнел. — Пойми только одно: ты или моя, или ничья. Я не шучу, Ривиан.
— Не тебе решать, с кем я буду.
— Мне.
Таргелионский принц отступил назад и, не говоря больше ни слова, пошёл в шатёр. Верные и лекари пытались помочь, но Алмарил прогонял их, не позволяя приближаться, и лишь у самого полога разрешил взять себя под руку и практически повис на знахаре.
Ривиан долго стояла в раздумьях. Не зная, как поступить, девушка покрутилась на одном месте и бросилась бежать в сторону уцелевшей части крепостной стены.
***
Метель внезапно набросилась на Ард-Гален голодным зверем: только что небо было голубым и чистым, и вдруг в одно мгновение посерело, помрачнело и опустилось до самой земли, крутя завывающие вихри. Наскоро собрав и укрыв всё, что могло пострадать от снега и мороза, воины и строители спрятались в палатки, башни и на склады — кто куда успел добежать.
Оказавшись в компании дюжины белегостских строителей и двух оссириандцев, Сулион достал из сумки припасённое яблочное вино.
— Сам готовил? — спросил эльф с зажившим ожогом на щеке. — Нет? Тогда просто учти на будущее: вино получается лучше, если к кислому сорту яблок добавлять сладкий, но не слишком много. Лучше сделать отдельно напитки разных сортов, а смешивать уже когда разливаешь по бокалам.
Рассуждая об этом, Синда успел выпить и вино, и эль, блаженно заулыбался, растирая замёрзшие руки.
— Это же ты — Сулион? — спросил вдруг гном, показавшись из-под многих слоёв шерстяного шарфа.
— Да, а что? — удивился Авар.
— Тебя дева искала.
— Да, друг, — кивнул захмелевший эльф, — Ривиан хотела тебя найти, причём какое-то важное дело не могло подождать даже конца метели.
Увидев, как изменился в лице молодой воин, как он смутился и заволновался одновременно, присутствующие заулыбались.
— Кто помнит эту песню? — продолжая пить вино, подмигнул Синда со следами ожогов. — Есть древние Перворождённые? Остальным не понять.
Над рекой над тихой рос кудрявый Клён, — стал он напевать, многозначительно поглядывая на раскрасневшегося Авара, — в белую Берёзу был тот Клён влюблён.
И когда на небе звёздный свет сиял,
Он своей любимой нежности шептал.
А Берёза отвечала, шелестя листвой:
«У меня есть милый — Ветер полевой».
И от слов от этих сразу Клён сникал: «Ветер? Что ж, так Ветер…»
И опять шептал:
«Белая Берёза, я тебя люблю!
Протяни мне ветку нежную свою!
Без любви, без ласки пропадаю я!
Белая Берёза, ты — любовь моя!»
— Пойду к Ривиан, — вскочил с места Сулион, — где она была?
— На
