— Поскольку он ещё не напал, мы можем предположить, что он планирует сначала собрать побольше сил, — сказал мистер Беллоуз.

— Манон сказала, что он уехал в Льеж, — сказала я.

— Я полечу туда сегодня вечером, — сказал Рэйвен, — и посмотрю, что он там делает. А потом я полечу в Вену и скажу Гасу и Йегерам, что мы остановились здесь.

— А я полечу в Париж, скажу мисс Шарп и мисс Кори, чтобы прислали рекрутов, — сказал Марлин.

— Скажи, чтобы телеграфировали Дейзи в Лондон, — добавила я. — Посмотрим, успеют ли они с мальчиками из Готорна добраться сюда до закрытия границ.

— И пришли сюда Омара, — предложил мистер Беллоуз. — Он лучше всех знает, как сражаться с армией, одержимой тенями.

— И у Малыша Марвела появится идея, как обмануть немецкую армию, — усмехнулся Марлин.

Впервые за весь вечер кто-то улыбнулся. Это казалось хорошей нотой, чтобы закончить день.

— Мне лучше вернуться и проверить Хелен, — сказала я.

Рэйвен полетел со мной к внешнему подъёмному мосту.

— То, как ты разговаривала с Арсиноей, было поразительно, — сказал он, когда мы приземлились на мосту. — Ты ведь не испытываешь таких чувств к мужчинам, правда?

Я рассмеялась, увидев беспокойство на его лице.

— Нет, — сказала я, — мне кажется, что в этом мире есть очень хорошие мужчины — и среди людей и Дарклингов, — я подошла ближе и положила руку ему на грудь. — Вроде тебя, — он наклонил голову, чтобы поцеловать меня.

— Но, — сказала я, когда он поднял голову, — когда я работала в «Трайангл», а потом на Генри-Стрит, я видела ужасные вещи — девушек, которые приходили на работу с синяками под глазами и кровоподтеками на руках, женщин, у которых было больше детей, чем они могли прокормить, потому что их мужья не оставляли их в покое, девушек, которые занимались проституцией, потому что никто не давал им приличной работы…

Рэйвен положил руку мне на плечо, и я поняла, что вот-вот расплачусь.

— Ты же знаешь, я никогда бы не поступил так с тобой, — хрипло сказал он.

— Да, — ответила я, — но это не значит, что я не понимаю, что чувствовала Арсиноя, когда её предал Годфри. Я просто рада, что мы смогли убедить её остаться с нами…

Трель жаворонка прервала меня, и я заметила, что небо на востоке посветлело, и поняла, как мало времени у меня осталось с Рэйвеном.

— Не хотела бы я, чтобы ты летел на восток, — сказала я, кладя голову ему на грудь. — Там уже могут идти бои… оружие, бомбы…

— Я буду осторожен. Ты тоже будь осторожна. Ненавижу оставлять тебя с ван Друдом.

— Может быть, он останется в Льеже, — сказала я.

— Может, он встанет перед одной из немецких пушек, — сказал Рэйвен, — и решит все наши проблемы.

— Только смотри сам не встань перед одной из этих пушек, — сказала я, вздрагивая от этой мысли.

— Не встану. У меня слишком много причин для жизни.

Потом он поцеловал меня и так яростно взмыл в небо, что стряхнул несколько перьев. Я смотрела на него, пока он не превратился в точку на востоке неба, а затем повернулась и спустилась по ступенькам.

Я остановилась у алтаря Святой Элеоноры у подножия лестницы. В нише горело ещё больше свечей и сувениров, фотографии возлюбленных, мужей, братьев и отцов. Женщины Боулиона украдкой выходили ночью, чтобы помолиться за мужчин, которых заберёт эта война. Жаль, что у меня не было фотографии Рэйвена.

Вместо этого я выдернула из волос одно из его перьев и положила на алтарь.

— Береги его, — сказала я. — Береги их всех.

Когда я возвращалась в отель Боулион, в деревне зазвонили колокола. Я надеялась, что это знак того, что кто-то слушает наши молитвы.

ГЛАВА 29

В течение следующих нескольких недель, пока немцы осаждали Льеж, мы собрали наши силы и укрепляли Боулионский замок, чтобы противостоять атаке ван Друда. Мистер Беллоуз устроил штаб-квартиру в большом зале замка, снабдив её картами, доставленными Гасом из бельгийской школы для мальчиков, планами замка, предоставленными Арсиноей, радиоприемником, привезённым из Парижа мисс Кори и мисс Шарп, и военным столом с оловянными солдатиками и игрушечными танками, предоставленными Дейзи, которая сказала, что это подарок от Боттома.

Я была удивлена, увидев, что Дейзи приехала без трёх парней из Готорна.

— Они хотели присоединиться к Британским экспедиционным силам, — сказала она нам, раздавая банки с печеньем и чаем, которые привезла с собой из Англии. — И маршируют со своими друзьями из Готорна. Они скоро будут здесь.

Мистер Беллоуз поручил Дейзи восстановить колокола в башне, им нужны были новые верёвки и звонари, чтобы тянуть их, и надо было «снабдить» замок провизией для долгой осады. По ночам я летала по окрестностям, собирая припасы. Гас и Долорес летали на восток с разведывательными миссиями по ходу осады Льежа.

— Бельгийские форты держатся крепко, — доложила Долорес, — но нас беспокоят немецкие осадные орудия. Мы видели их на фабрике в Эссене, и они огромны.

— Они такие большие, — сообщил нам Гас, — что немцы с трудом передвигают их.

— Это может быть нам на руку, — сказал мистер Беллоуз, изучая карту. — Если бы мы могли помешать немцам доставить орудия в Льеж, скажем, взорвав железнодорожный туннель…

Так начались наши первые диверсионные миссии. Малыш Марвел оказался специалистом по планированию миссий, и Омар мог загипнотизировать любого немецкого солдата, с которым мы сталкивались. Вместе с десятками храбрых бельгийских граждан мы перерезали телефонные и телеграфные провода, чтобы затруднить немцам связь, взрывали мосты и железнодорожные туннели, чтобы замедлить их продвижение. И всё же они продолжали двигаться…

— Как южноамериканские муравьи-хищники, — заметил как-то вечером мистер Беллоуз. — Кажется, их ничего не останавливает.

— Потому что с ними ван Друд, — сказал Омар. — Я видел немецкие войска, и они под властью теней.

Хоть меня и беспокоило, что ван Друд был с войсками, я не могла не радоваться, что он держался подальше от Боулиона. Я не хотела, чтобы он вновь оказался рядом с Хелен, хотя и не была уверена, что поняла бы Хелен, что он рядом или нет. С первой ночи она пребывала в бреду. Манон наблюдала за ней, когда я уходила. Она сидела у её кровати с кружевом, над которым работала, и дружески болтала о своём воспитании в монастыре, где она научилась делать красивые, замысловатые кружева, и о своих амбициях стать швеей в одном из больших салонов моды, в то время как Хелен беспокойно металась в бреду.

Несмотря на