Демид хрипло стонет.

Я упираюсь ладонями в его крепкие бедра, обхватываю их. Позволяю ему таранить мой рот, сильнее вдавливаясь ладонями в бедра. Осознание того, что именно я делаю, как и где касаюсь его, что он делает со мной, снова нереально возбуждает меня. Я начинаю тихо постанывать от удовольствия.

— Развратная девочка, — сквозь стоны улыбается Демид, — я чувствую, как ты снова возбудилась. От моего члена в твоем сладком ротике.

Да, возбудилась, еще как. И ничего не могу с этим поделать. И не хочу.

Его пальцы вдруг оказываются у меня между ног, накрывают промежность. Я ахаю, когда он раздвигает мои складочки и проникает в меня одним из пальцев. Мои бедра инстинктивно сжимаются вокруг него, насаживаются сами. Я перестаю ориентироваться в окружающем, лишь стону.

Сейчас мне жизненно необходимы только его руки, член, губы.

О боже, боже…

Он резко освобождает мой рот и снова приникает к моим губам поцелуем. А потом снова входит в меня, толкается несколько раз. Потом подхватывает на руки, легко переворачивает и вот уже берет меня сзади. Быстро, жестко, мощно. Едва он просовывает руку между моими разгоряченными бедрами и постелью и накрывает ею клитор, я тут же кончаю.

А потом он сам кончает в меня, и мы долго лежим обнявшись, постепенно отходя от только что пережитого одного на двоих удовольствия.

Прихожу в себя лишь тогда, когда замечаю, что камушек кольца больно упирается мне в кожу.

— Согласие стать твоей женой тоже будешь выбивать из меня в постели? — шучу я беззлобно.

Мне лень не то, что двигаться, даже говорить.

— Если хочешь. Я, по всем правилам, встану перед тобой на колени, а потом… аккуратно приподниму подол платья, сдвину твои трусики в сторону, немного поласкаю тебя между ножек языком и ты, позабыв обо всем, со мной согласишься.

— Демид, прекрати!

— В следующий раз начнем прямо с этого. Где-нибудь в красивом романтичном месте. Где будет достаточно торжественно для тебя.

— Ни за что. Даже не думай.

Его слова отрезвляют почище ледяной воды, я сразу же вскакиваю с кровати.

— Все, я в душ. Одна. Потому что ты обещал мне культурную программу. Магазины, ресторан. Еще ты хотел заехать к родителям.

— И показать мне свой рабочий кабинет, — кричу уже из ванной, — Лейла сказала, что он у тебя есть.

***

— Ты потратил на меня неприлично много денег, — говорю я Демиду.

Мы сидим в его/моей машине и едем на обед к его родителям. Проведем там немного времени, пообщаемся с его семьей. Потом Демид поучит меня водить его подарок, покажет свой таинственный кабинет, по крайней мере я на это рассчитываю, а потом я переоденусь в одно из шикарных платьев, которые он мне купил, и мы поедем в какой-нибудь крутой ресторан.

Еще один прекрасный вечер вместе, а завтра я собираюсь выйти на работу в больницу. Нужно возвращаться к социальной жизни в обществе. Я успела привыкнуть к новым реалиям и своим способностям, теперь стоит привыкнуть к жизни, в которой будут осмысленное применение данных мне способностей и… Демид.

***

— Спасибо большое за обед. Обязательно приедем к вам в ближайшее время.

Я улыбаюсь родителям Демида, еще раз крепко обнимаю его маленькую сестренку.

Естественно, за столом разговор коснулся и помолвки. Никто не удивился, что все так, приняли как само собой разумеющееся.

Дальше немного вождения, где я показываю себя полной неумехой, на что Демид лишь смеется и успокаивает, что первый раз он такой у всех.

А потом я переодеваюсь в своей комнате (хоть в доме и поселились родители Демида, у каждого из нас осталось здесь по комнате, а также свободный доступ в любое время) и мы едем в ресторан.

— Один из лучших, Ульяна, — сообщает мне Демид, — обрати на это внимание.

Но почему-то подъезжаем мы не к ресторану, а к…

— Эй, Демид, куда ты меня привез?

Осматриваю длинную взлетную полосу и… небольшой самолет с приставленным к нему трапом, словно он ожидает только нас.

— Что… что это значит?

— Разве я не сказал? Osteria Francescana находится в Италии, и проще туда долететь, чем доехать. Шикарная кухня, романтичная обстановка. Отличное место, чтобы сделать тебе предложение по всем правилам.

— Но… ты… у тебя что… свой самолет?

— Нет, арендовал. Для перемещений мне не нужны самолеты, забыла? Но сейчас не тот случай, я не хочу лишить тебя всех впечатлений. Пойдем.

Демид протягивает мне руку, и я вкладываю свою ладонь в его.

— Ладно, раз ты так хочешь, — бормочу я. — Только предупреждаю, я еще ни разу не летала на самолетах и сейчас мне очень, просто очень дико страшно.

— Все будет хорошо.

Но перед самым трапом я против воли начинаю тормозить.

— Демид, я боюсь.

— Не бойся.

— Все равно боюсь. А если он вдруг начнет падать?

— А если начнет падать, просто прижмись ко мне покрепче и забудь обо всем.

Демид обнимает меня и целует куда-то в висок.

— У тебя есть тот, кто не допустит, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Никогда не допустит.

И скорее умрет сам, завершаю я про себя и, отбросив глупые страхи, шагаю за Демидом вверх по трапу.

Глава 37

Самолет разгоняется, я прилепляюсь к окошку иллюминатора и, словно зачарованная, наблюдаю за тем, как мы отрываемся от земли и постепенно набираем высоту.

Дух захватывает от избытка впечатлений и ощущений, приятное волнение зашкаливает. Как в детстве, когда разрешили покататься на огромной и опасной карусели, которую раньше видел лишь издали и о которой не смел и мечтать.

Только сейчас в разы приятнее.

Потому что рядом со мной сидит Демид, который не допустит случиться ничему плохому. Его близость действует на меня, словно наркотик.

Взлетели.

Какое-то время я наблюдаю за тем, как мы парим над облаками, потом откидываюсь на спинку кресла и поворачиваюсь к Демиду. Его поза расслаблена, он улыбается, глядя на мое чуть ли не детское волнение.

Самолет очень просторный внутри, здесь есть отдельные кресла со столиками перед ними, но я выбрала сдвоенные места, чтобы мы сидели рядом.

Я дотрагиваюсь до его ладони, он берет мою руку в свою и начинает медленно поглаживать мои пальцы.

— Очень здорово, — говорю я, — у меня захватывает дух.

— Уже не так страшно?

— Только когда взлетали, сейчас меньше.

Я прислоняюсь к плечу Демида и тянусь к нему, чтобы поцеловать.

Он чуть наклоняет голову, чтобы мне было