Мне тоже было неприятно. Что говорить про Ростика? Он в полном раздрае.

— Его можно понять.

Юна повернулась ко мне. Я ждала, что сейчас ее глаза вспыхнут злостью, но в них дрожало отчаяние. Она вздохнула и опустила плечи.

— Я и понимаю. Но мне очень больно видеть, что я ему сделала больно. Я просила прощения. Он не слушает. — Юна понурила голову и стала крутить на пальце подаренное кольцо. — Адам дал мне задание наблюдать за всем подозрительным на лайнере. Понимаешь, мне сейчас нужно заслужить доверие. Ради моего будущего, ради моей семьи, ради возможности быть с Ростиком. Это как испытательный срок. Было бы очень плохо, если бы я сделала вид, что не заметила, как вы собираетесь достать ящики. Я заверяла Адама, что я профессионал. А профессионал не пропустил бы такое.

Что ей ответить? Я пока молчала, чувствуя к ней жалость. Как бы я поступила в подобной ситуации? Не представляю.

— Зачем вы пошли против Адама? — Юна обреченно покачала головой. — Снова я мучилась, разрывалась между долгом и чувствами. Ростик еще совсем юный, не понимает многого. Я пыталась вас переубедить. Марта… — Она подняла на меня глаза. — Зачем сдались тебе те ящики?

— Это долгая история, — отмахнулась я. — Не думала, что Ростик из-за этой всей ситуации так отдалится от тебя. Наверно, не стоило его брать с собой.

— Я тоже не думала…

Мне захотелось немного ее подбодрить. Ей ведь приходится переживать все в одиночестве. Здесь нет ни одного близкого для нее человека. Кроме моего брата.

— Ничего, если вы любите друг друга, то обязательно помиритесь. Ростик отходчивый, не переживай так сильно.

— Не знаю. Мне кажется, он больше никогда со мной не заговорит. — Юна тыльной стороной руки смахнула слезы.— Я весь день за ним хожу. Знаю, что не надо. У меня другие дела есть. И что слежка за ним ничем мне не поможет.

— И ты сейчас стоишь здесь вместо того, чтобы наблюдать за другими пассажирами лайнера?

Она виновато поджала губы.

— Иди. Ты, наверно, ничего не ела. Я с ним поговорю и заберу его в каюту. Не оставлю здесь.

Юна повернулась к палубе, чтобы глянуть на своего жениха напоследок, и ее глаза остекленели. Я не успела моргнуть, как она уже сорвалась с места и полетела туда.

Там какой-то бугай держал Ростика за шкирки, который уже не стоял на ногах. Лицо окровавлено. Мы здесь ничего не слышали из-за шума воды и ветра. Леденящий ужас толкнул меня в спину, я помчалась к перилам. Бугай перекинул моего брата через них, словно куклу, и побежал прочь.

Сердце взорвалось. Я споткнулась на ровном месте, точно палуба пошатнулась под ногами.

— Зови на помощь! — крикнула мне Юна, ловко перемахнула через перила и сиганула в воду. Чистое самоубийство. Меня затрясло в панике. Закружилась голова.

Куда бежать? Никого нигде. Я кинулась обратно в коридор.

За поворотом оказался мужчина из службы безопасности. Подлетая к нему, я завопила:

— Два человека за бортом! Один ранен! Нужны спасатели! Срочно!

Он тут же достал рацию.

— Где? Откуда выпали?

— За палубой… Там, где лопасти… этого гребного винта.

Я не могла устоять на месте. Хотелось торопить охранника, чтобы он быстрее говорил по рации, кричать, что там мой брат, он плохо плавает. Вода там бурлящая, волны сильные, он просто захлебнется, пойдет на дно. Спасатели могут не успеть, пока они прибегут, спустятся…

Вся надежда на Юну. Мои крики только помешают. Глаза заливало слезами. Охранник уже куда-то убежал. На подкашивающихся ногах я возвращалась к палубе. Шла, точно по битому стеклу. До остановки сердца страшно увидеть, что над поверхностью воды покажется лишь голова Юны.

Но мне нужно увидеть. Ноги медленно несли вперед. Кто-то пробежал мимо меня. И еще кто-то. Пространство вокруг плыло, покачивалось. Мои внутренности сжирал ужас. Колотила дрожь.

Если бы я не отвлекла Юну разговорами… Если бы подошла чуть позже… Она бы, я уверена, сама того бугая отправила за борт. Почему так… Почему?!

Зачем мне сдались те ящики… Они бы не поругались, проводили время вместе.

Что за скотина тот бугай?! Какое дело он имел к Ростику, моему братишке?

Хоть бы он выжил… Пожалуйста!

До перил оставалось несколько метров. Из-за слез я мало что видела. Вот-вот свалюсь в обморок. Страшно подойти. Вдруг упаду в воду.

Ростик… Перед внутренним взором мелькали радостные картинки нашего детства, каким он был маленьким, неусидчивым. Не всегда слушался меня, проказничал. Как и сейчас. Позапрошлой ночью он был в таком восторге от нашей маленькой шалости, достать эти гребаные ящики…

Нет, при чем тут ящики? Какого черта Ростик мог сделать тому верзиле, что тот решил его убить?!

Жужжание мыслей, казалось, сведет меня с ума. Голова стала кружиться еще больше. Я схватилась за перила и вгляделась в воду. Никого не видно, кроме спасательной лодки. Где Юна и Ростик? Где?!

Палуба завертелась. Мне плохо. Все силы уплыли из тела, и я не могла справиться с притяжением — оно дернуло меня вниз.

Чьи-то руки подхватили. Согрели, крепко сжали. Я носом уткнулась в мужскую грудь и насытилась знакомым запахом.

— Адам…

— Все будет в порядке. — Он целовал мои волосы, поглаживал по спине. — Спасатели почти доплыли до них.

— Их двое? — подняла я голову.

— Да, ты не видела? Кто прыгнул спасать твоего брата?

— Юна.

— У нее отличная подготовка. Все обойдется. — Адам ободряюще улыбнулся. — Скажи, что случилось, малышка? Твой брат ведь не сам прыгнул?

Сбивчиво, путая слова, глотая окончания, я рассказала все от и до.

— Вот сукин сын. Охрана сейчас его поймает. — Он позвонил по телефону и отдал приказ задержать преступника. — Хорошо, что есть свидетели. Он сядет за решетку.

— Ты знаешь, кто это?

— Тот тип, которому Ростислав продал алмазы. Видимо, разозлился после того, как я выкупил их по той же цене, по которой он их приобрел. По его виду ясно было, что он не в восторге. И мне ничего не может сделать. Решил отыграться на твоем брате. Иди сюда…

Придерживая меня, Адам показал рукой на спасательную шлюпку.

— Смотри, их уже вытащили.

Плохо видно. Лодку волнами отнесло довольно далеко. Если бы не Юна, братишка точно бы