«Что ж, если тебе не хватало мальчика по вызову, Орианн, то им буду я, — с яростью процедил Себастьян сквозь зубы. — Твоя взяла!»

Бешеная первобытная ревность давила на мозги, выматывала душу, огнем растекалась по венам и каменными тисками охватывала лёгкие. Сложно было дышать.

«А если я не успею? Если Орианн уже выбрала себе мальчика для развлечений?»

Умом Касс понимал, что не имеет права требовать от женщины ни верности, ни чего-либо подобного, ведь она открыто отказалась от отношений, но всё истинно мужское протестовало. Себастьян отметил, как подрагивают руки на штурвале.

«Вселенная, Себ, не превращайся в безумца», — попытался он вразумить самого себя, но тут вмешался бортовой компьютер «Ястреба»:

— Сэр, над нами в этой местности сейчас сильная песчаная буря. Рекомендуется переждать на орбите, корабль может пострадать. Расчётное время ожидания — шесть с половиной часов.

— Да ты издеваешься?! Посадка! — рявкнул Себастьян и крепче ухватил штурвал.

Автоматика загорелась предупреждающими сигналами, что не справляется, Касс полностью перевёл управление на себя. Это было сложно… Шварх, да скажи кто Себастьяну, что он готов будет угробить новенький «Ястреб» ради того, чтобы вовремя сесть на каком-то спутнике в песчаную бурю, он бы посмотрел на этого гуманоида как на идиота. Себастьян всегда действовал максимально рассудительно и тщательно взвешивал решения…

Всегда — до появления Орианн в его жизни.

Всегда — до того, как подсел на эмоции с ароматом сирени.

Последовали долгие и выворачивающие душу минуты борьбы со стихией. Не потому, что «Ястреб» терпел поломки ежесекундно, а потому, что в эти минуты Орианн могла уже отдаваться другому мужчине. В какой-то момент бортовой компьютер взревел, что в двигатели насыпалось предельно много песка, произошёл перегрев и они будут вот-вот выключены. Куда садиться — непонятно, видимость нулевая.

— Рекомендую взлететь, сэр! Шанс, что вы разобьётесь о скалы, составляет более пятидесяти процентов… — заверещал искусственный интеллект, откровенно намекая, что хозяин техники сошёл с ума.

Но вместо того чтобы одобрить набор высоты, Касс круто надавил на штурвал вниз. Это была одна из самых жёстких посадок в его жизни, после которой «Ястребу» наверняка придётся менять часть деталей, но Себастьяну было всё равно. Больше всего на свете он хотел быть с Орианн и теперь уже прекрасно отдавал себе отчёт: плевать, на каких условиях, плевать, чем он должен для этого пожертвовать, плевать на всё…

В «Храме Фортуны» его встретила навязчивая эльтонийка, потребовавшая подписать тот самый договор, о котором упоминал Софос, а затем заплатить за жетон. Касс возразил, что ему нужна одна-единственная цваргиня, но хостес оказалась упрямой настолько, что проще было бы договориться с дьяволом. Касс взял сверху вазы первый попавшийся жетон и сообщил:

— Если там окажется не та, кто мне нужен, то я вернусь и буду менять ключи до тех пор, пока не найду свою женщину. Или вы можете сразу указать мне на нужный номер.

— Не положено! — отрезала эльтонийка, сложив руки на груди, на что Себастьян лишь чирикнул шипом по полу.

Он твёрдо решил, что если понадобится, то разнесёт это заведение по кирпичикам, но найдёт Орианн. Впрочем, ища дверь с рисунком звезды, он вставил монету в паз, нажал на ручку, открыл… В «Храме Фортуны» играла проклятая мелодия с мелкими, но очень частыми колебаниями, а потому ориентироваться на привычный ментальный фон оказалось так же сложно, как ловить швархов в темноте. Но стоило увидеть раздевающуюся женщину, как стало понятно: менять жетон не придётся.

Простой светло-бежевый топик обрисовывал её соблазнительную полную грудь и заканчивался чуть выше пупка на идеальном животе. Вид настолько прекрасный, что Себастьян на секунду замер как вкопанный. Насыщенный аромат сирени коснулся рогов, крошечная тёмно-коричневая родинка над левой ключицей притянула взгляд… это была Орианн. Его Орианн.

— Подождите, пожалуйста! — раздался звонкий голос, и это вывело из состояния ступора.

«Она ждёт мужчину!» — мелькнуло ревнивой мыслью в сознании Себастьяна Касса.

***

Орианн Ор’тэйл

Клянусь, я чуть не взвизгнула, когда что-то горячее и влажное коснулось груди. За секунды я избавилась от дурацкой кофты, которая закрывала обзор, и взгляду открылись мощные витые обсидианово-чёрные рога Себастьяна.

«Он здесь? Но как?! Мне это чудится?»

Послышался треск ткани, и Касс отбросил топ в сторону. Мужчина одним уверенным жестом повалил меня на мягкую кровать и припал к груди так, будто она была для него живительным источником. Пронзающие волны блаженства мгновенно распространились по телу от горячих губ, в голове зашумело. Касс ворвался в комнату словно бушующий смерч и, ничего не объясняя, принялся клеймить поцелуями. Глаза, щёки, губы, шея, грудь и снова губы… при этом он умудрялся гладить хвостом мои бедра, отчего температура в комнате стремительно выросла ещё на пару градусов.

«Не чудится…» — ошеломлённо подумала я.

— Себастьян?..

Неужели передо мной галантный, сдержанный и правильный профессор астробиологии, который так сильно хотел официальную жену и оформления документов?! Улыбчивый и солнечный Себастьян, от взгляда на которого становится так тепло на душе?!

«Вселенная, надеюсь, его ничем не накачали в этом странном Храме? А то с эльтониек станется…»

Мужчина вытянулся на руках и посмотрел мне в лицо. Его зрачки расширились настолько, что цвет глаз напоминал морские глубины. Опасные и очень, очень тёмные. Губы кривились, а тело сводило судорогой. Хвост вспорол мягкий плед.

— Ты хотела секса без обязательств, Орианн. Вот, пожалуйста, я здесь. Или я тебя не устраиваю даже в этом контексте?!

На последних словах мужская спина под моими ладонями напряглась. Я бы могла попытаться объяснить…

«…Я сама не знала, что такое “Храм Фортуны”».

«…Я бы никогда не занялась любовью с другим мужчиной».

«…Мне было невыносимо больно видеть тебя с молодой цваргиней».

Я могла сказать это и многое другое, но все объяснения были бы лишними. Они прозвучали бы криво и косо, как фальшивый инструмент в оркестре.

Стало не до слов. Горячее напряжённое и пульсирующее возбуждение прожигало два слоя одежды. Всего несколькими прикосновениями Себастьян умудрился взвинтить градус желания до такой степени, что я превратилась в подожжённый бикфордов шнур. В глазах цварга полыхал такой огонь, что воспламенился бы даже металл. Не отрывая взгляда от его лица, я облизала губы и произнесла:

— Устраиваешь, конечно.

Я и представить себе не могла, что близость может быть такой… Ослепительной, как взрыв сверхновой, неконтролируемой