– Погодь, – он повернулся к нам. – Муха, метнись к Кондрату на подворье. Возьмешь у него телегу – и назад.

Вор кивнул головой, скользнул по мне взглядом, затем развернулся и вышел. Спустя десять минут мы уже знали, что люди Левши сильно облегчили нам задачу, закопав золото на заднем дворе дома.

– Иди, копай! Я пока за этим прослежу, – кивнул головой Кастет на последнего оставшегося в живых пленника, снова тяжело усаживаясь на табурет.

Выйдя во двор, прошел до указанного места. Только-только начало светать. Оглядевшись по сторонам, всадил лопату в мягкую землю, а спустя десять минут металлический штык ударился о деревянную крышку. Расширил яму, а затем втащил в дом, один за другим, два деревянных ящика. На их крышках до сих пор были видны полустертые орлы царской империи.

– Это все? Больше нет? – спросил меня Кастет, а после моего кивка головой, быстро, одним росчерком перерезал последнему пленнику горло и сразу оттолкнул от себя, чтобы не запачкаться кровью.

– Чего сморщился, Старовер? – радостно оскалился Кастет, пьяный от крови. – Все закончилось! Золотишко-то – вот оно! На всю жизнь хватит! Открывай ящики! Хочу посмотреть на него! Ну, давай!

Он явно торопил меня, не давая подумать и понять, что он задумал. Я уже оценил его позицию и знал: стоит только мне наклониться над ящиком, как сразу потеряю его из вида. Дальше все просто. Он бьет меня ножом либо в бок, либо в шею.

– Золото! Мы богаты! – подыгрывая ему, радостно воскликнул я, при этом начиная резкий поворот и одновременно стремительно выбрасывая вперед правую руку, а уже в следующее мгновение ребро ладони смяло кадык на горле Кастета.

Он захрипел, пытаясь вдохнуть, лицо начало багроветь. Нож с глухим стуком упал на пол, когда Силантий инстинктивно вскинул руки к горлу.

Где-то спустя полчаса перед домом застучали копыта и послышался скрип плохо смазанных колес телеги. Не успел вор переступит, порог, как я крикнул:

– Дверь закрой.

Муха настороженно вошел в комнату, держа в руке револьвер, что стало неожиданностью для меня.

«Где взять ухитрился?»

Веры у меня к домушнику не было, но, пока наши интересы совпадают (я исходил из этого) он изо всех сил будет стараться довести дело до конца. К тому же я заткнул рот его жадности, предложив ему пятьдесят процентов добычи. Вот только это были мои выводы, основанные на коротком знакомстве с Мухой, а как на самом деле поведет себя вор, предсказать было сложно, поэтому я его ждал, держа под столом руку с пистолетом. Вор бросил быстрый взгляд на золото в открытых ящиках и труп Кастета. Сейчас для него наступил момент истины.

– Значит, все правда, что ты сказал, – голос у вора был хриплый и напряженный.

– Правда, – подтвердил я его слова. – Что дальше делать будешь?

Муха пробежал глазами по богатству, лежавшему на столе:

– Половина моя?

– Как договорились, – подтвердил я.

Домушник немного расслабился, убрал наган, засунув его за ремень. Следом встал я, демонстративно засунув кольт на место. Муха подошел к одному из ящиков, взял слиток, покрутил перед глазами, положил на место и снова посмотрел на меня, при этом его губы сложились в довольную улыбку.

– Вот это фарт, Старовер! Золотой фарт!

Я пожал плечами.

– Дербаним и разбегаемся? – тут же предложил вор.

– Нет. Делаем, как договаривались.

– Зачем?! Канаем на вокзал – только нас и видели!

– Я свою часть работы сделал, теперь твоя очередь, – я прибавил жесткости в свой голос.

Предложение домушника было правильным и логичным в этой ситуации, тем более что его, как и меня, ничего не держало в этом городе, за исключением собственного самолюбия и твердого принципа доводить все дела до конца. Бежать? Какой я после этого рисковый парень? Зато вор считал, что у него уже все есть. К чему ему лишний риск? Ведь после исчезновения Кастета первым делом будут искать его, а уже потом Старовера. Это и была причина, по которой он хотел как можно быстрее исчезнуть из города. С другой стороны, Муха понимал, что Старовер сделал все, что обещал. Людишек нужных нашел, золотишко выкопал, да Силантия на тот свет отправил. Вором просто так не становятся, так что подлости в Мухе хватало, но при этом он привык уважать силу, а также инстинктивно понимал, что этот молодой парень такой же хищник, как и он, только более сильный и удачливый, а значит, такому лучше поперек дороги не становиться.

– Лады. Кончим Терентия, а после каждый сам по себе, – и он подошел к столу. – Сколько тут золота?

– Думаю, больше пуда будет.

В одном из ящиков находились золотые царские десятки, разложенные по отделениям в полотняных мешочках-колбасках, а в другом – золотые и платиновые слитки.

– Ох и богатая казна! Что тут скажешь! – вор в радостном азарте даже ладони потер, после чего повернулся ко мне. – Что дальше?

– Это ты мне скажи! Ты же Терентия лучше меня знаешь.

Муха думал недолго, после чего изложил свой план.

«Логично и просто», – подумал я и согласился с ним.

Уже светало. Мы дождались того момента, когда улицы заполнятся торопящимся по делам народом: тогда наша телега не будет резать никому глаза.

– Слушай, Егор, а ты взаправду был старовером? – вдруг неожиданно спросил меня домушник.

– Был. А что?

– Да странный ты какой-то. Крови не боишься, но не душегуб. Говоришь грамотно, фасон держишь. Может, ты из дворян, белая кость?

– Не угадал. Я просто человек.

– Врешь. Да и ладно. Помнишь, я тебе про теплое море говорил?

– Ну, было такое.

– Никому об этом не говорил, таил в себе. А тебе… – он выдержал паузу, – скажу. На пересылке, еще при царе, довелось мне познакомиться с банковским чиновником-растратчиком. Даже фамилию и имя его запомнил. Николай Иванович Лесковский. Вот он и рассказал мне про свой домик-дачу в Крыму. Говорил, что там всегда тепло, фрукты есть всякие, ласковое море и нежные девушки. С тех пор запали его рассказы мне в душу, а вместе с ними появилась мечта, что, возможно, и у меня когда-нибудь будет свой домик у моря.

– Хорошая мечта. Мне она нравится.

– Так поехали вместе, кореш!

– Нет, Петя. У меня своя дорога.

Глава 14

Загрузив драгоценный груз на телегу, затем закрыв дверь на ключ, я спросил Петра:

– Значит, к тебе едем?

– У бана, за железнодорожными мастерскими, у меня лежка есть. О ней ни одна душа не знает, там и скинем кассу. Ну а