чему покрывать этого… преступника. Здесь его знали как Элберта. Настоящее это имя или вымышленное — не знаю. Он приходил раз, иногда два раза в неделю, играл исключительно в бильярд. Всегда по-крупному. Порой ему везло, порой не очень. Кто он, чем занимается и где живет, я не в курсе. Элберт никогда не доставлял нам никаких проблем.

— Если честно, Фальк, мертвецы меня мало интересуют. Мне гораздо важнее узнать того, кто натравил старину Элберта и его подельщиков на мой дом. Я, видишь ли, несколько обижен данным обстоятельством. Мне надо узнать, с кем последний раз этот человек здесь разговаривал.

— Спросите чего полегче, чэр, — буркнул владелец «Ивы». — Здесь сотни посетителей. Разве можно за всеми уследить?

— Уверен, что ты знаешь все, что происходит в твоем заведении. У тебя на каждый фут с десяток ушей и глаз, иначе в «Тщедушной иве» проходу не было бы от шулеров. Я помню, как здесь работает система слухов. Не ошибусь, если скажу, что ты не отказался от того, что создал Сантьяго. Если не помнишь ты, возможно, кто-то из наблюдателей за столами может знать, с кем разговаривал Элберт в свой последний приход сюда.

Помятое лицо Фалька выражало только одно — огромное желание избавиться от меня как можно быстрее.

— Хорошо, чэр, — сдался он, не желая иметь никаких дел с серыми жандармами. — Элберт приходил несколько дней назад. Как раз чтобы выкупить часы, так что я видел его. Потом он играл. С переменным успехом. С ним было еще трое или четверо. Никогда их раньше не видел. Затем они поговорили с каким-то человеком и ушли.

— Этого человека ты тоже никогда раньше не видел?

— Вот именно, чэр, — впервые Фальк ухмыльнулся. — Он был здесь в первый и последний раз. Не терплю, когда играть приходят обдолбаши.

— Наркоман? — вскинулся я.

— Да.

— Описать сможешь?

— Старик. Худосочный и слабый, — пожал плечами глава «Тщедушной ивы», показывая, что не собирается держать в памяти такие незначительные подробности. — Охрана отобрала у него дурь и вышвырнула на улицу, как только он перестал интересовать наших клиентов. Слишком непрезентабельный вид.

— Какой наркотик?

— Порошок из корней лунного дерева. Он не искал сложных путей достигнуть блаженства, если вы понимаете, о чем я.

Решение у меня созрело практически мгновенно:

— Было бы просто чудесно получить отобранное у него.

— Ничем не могу помочь, чэр. Я не держу при себе запрещенные средства, которые могут отправить за решетку на целое десятилетие. Дурь выбросили сразу же.

— Он не врет, — шепнул Стэфан.

Да я и сам по глазам Фалька видел, что тот говорит правду. Такой осторожный человек, как он, не станет рисковать и держать у себя в письменном столе или сейфе наркотик, запрещенный в Рапгаре к использованию для всех, кроме мяурров.

— Кто сейчас торгует таким удовольствием?

— Есть несколько поставщиков из тех, кого еще не поймали синие мундиры. Но ни один из них не связывается с лунным корнем. Поговорите с Ракель, я слышал, вы приятели. Возможно, она сумеет пролить свет.

Мы сухо попрощались, я вышел, стал спускаться по лестнице и увидел, как далеко внизу, между столов идет невысокая девушка с каштановыми волосами.

— Эрин! — выдохнул я. — Забери меня Всеединый, если это не она!

Я понесся вниз, совершенно неприлично перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Ее ни в коем случае нельзя было упускать!

Оказавшись на улице, я оглянулся, но не заметил никого, хотя бы близко похожего на девушку. Справа был тупик, так что у нее была лишь одна дорога для бегства — налево, туда, где находилась центральная улица. Я довольно быстро достиг ее, но и здесь Эрин не было. Какая-то высокая женщина в черном платье и с вуалью, полностью скрывающей ее лицо, садилась в ожидающий ее экипаж. Я хотел спросить у нее, возможно, она видела беглянку, но, зная, что неприлично подходить на улице к незнакомым благородным чэрам без представления, подавил это желание. Чуть дальше стояли две проститутки и какой-то парень свирепой наружности, смотревший на меня с плохо скрываемой алчностью. Я не стал беспокоить их вопросами.

— Видимо, тебе показалось, — предположил Стэфан.

— Второй раз подряд показалось? Не думаю, — я испытывал страшное разочарование от полной бесполезности поездки в Яму и оттого, что упустил Эрин.

Анхель ворчала, что опять у меня на пути оказалась эта девчонка, от которой я совершенно теряю голову.

— Чэр! Чэр! — кто-то окликнул меня едва слышным, писклявым голоском.

Рядом с мусорной корзиной, прыгали и махали руками трое из маленького народца. Я с любопытством подошел к ним, не понимая, чего хочет эта мелюзга. Двое мелких, у них были крылышки, подхватили за шкирку своего нелетающего приятеля и, взлетев, подняли его на уровень моего лица.

— Мы копались в помойке, чэр… — пискнул малыш.

— Очень интересное заявление.

— Да. Очень, — важно кивнул он, опасно раскачиваясь в руках у красных от натуги друзей. — И нашли то, что вы искали.

— А я разве что-то искал? — удивился я.

— Порошок из корня лунного дерева, — понизил тот голос.

— Откуда вы знаете об этом?

— Мы живем под окном господина Фалька. На подоконнике, со стороны улицы. Оно было открыто. Мы слышали ваш разговор, чэр.

Один из летающих чихнул, и главный переговорщик опасно закачался, испуганно пискнув, а затем пронзив виновника недовольным взглядом.

— Положим, это так, — сказал я, желая узнать, что будет дальше.

— Мы копались в помойке, чэр.

— Вы это уже говорили, ребята. Переходите к сути.

— Нашли выброшенный порошок. Его остатки. Совсем чуть-чуть. Собрали его в бумажку. Продадим, если дадите хорошую цену, — на одном дыхании хором сказали они.

— Сколько?

Они назвали совершенно смешную сумму.

— И деньги вперед, — шмыгнул носом малыш.

Я отдал ему бумажную купюру, в которую при желании он мог завернуться, словно в одеяло. Его спустили на землю, и один из летунов, подхватив денежку, упорхнул, только его и видели.

Вернулся он меньше чем через минуту, кинув мне в ладони свернутый конфетный фантик. Я поднес к нему нос, почувствовал характерный для наркотика, ни с чем несравнимый запах влажных пряностей.

— Мы деловые люди, — обиделся один из маленького народца.

— Доверяй, но проверяй, — сказал я ему и протянул еще двадцать фартов. — Это вам за хороший слух и сообразительность.

Оставшись довольны друг другом, мы разошлись в разные стороны.

— И что ты будешь делать теперь? — с сомнением поинтересовался у меня Стэфан. — Снова пойдешь к Ракель?

— Нет. Есть способ гораздо лучше.

Глава 15

Кошачий приют

— Ты какой-то смурной, — сказал Талер.

Узнав, куда я направляюсь, он напросился ко