Для индерских крестьян землепашество по-прежнему оставалось основным занятием, хотя лесов рядом с деревней было множество, но жалобы на недостаток леса и на захват его помещиками раздавались от жителей регулярно. По указу Петра I от 1703 г. запрещалось рубить строевой лес, где бы то ни было, а Адмиралтейское ведомство с трудом справлялось со снабжением флота корабельным лесом. Леса в итоге сделались настоящим пугалом для окрестных жителей. Для развития промышленности требовалось все больше и больше топлива, много строительного леса уходило на экспорт за границу. Большие заботы и огорчения доставляли также лесные смотрители (вальдмейстеры), которые устраивали регулярные наезды на служилых мурз. Жители от их взяток и штрафов несли убытки и разорения. Лес оказался бы очень выгодным продуктом, позволившим крестьянам решать свои материальные проблемы путем участия в лесных производствах, но было большое количество неопределенности этой отрасли, в том числе в вопросе его охраны.

Кроме земледельческого источника средств существования для крестьянской семьи оставались еще промыслово-земледельческая категория и, собственно, промысловая. В действительности между этими группами хозяйств нельзя было провести точной границы, поскольку земледельческая деятельность могли иметь и заработки промыслового характера. С другой стороны, и промысловые занятия часто имели доходы от огородов, коноплянников, пчеловодства и т. п., а также от земледелия. Кроме того, существовала немногочисленная категория семей, существующие на пособия от казны, например, солдаты и их семьи[120].

Многие семьи из Индерки покидали родную деревню и перебирались на новые места, где было больше пахотной земли – в волости Хвалынского, Вольского и Саратовского уездов. Так, в своем прошении на имя Лобанова-Ростовского поверенный от татар и мурз дд. Индерки и Бестянки А. Байтеряков сообщал, что «… недостаток земли вынуждает доверителей моих просить Саратовскую казенную палату позволить им переселиться в числе 106-ти душ на свободную казенную землю…». В 1832–1834 гг. на свободные земли в Заволжье на рр. Алтата и Узень были переселены из Индерки 22 семьи: Богдановы, Биккуловы, Курмакаевы, Муратовы, Резаковы, Шаиповы и др. Большинство из них поселились в татарской д. Алтате. В 1839 г. туда же переселились еще 139 чел. из Индерки… При этом надо отметить, что с сер. XIX в. дд. Индерка, Бестянка и Альмяшевка стали входить в Сюзюмскую волость Кузнецкого уезда. В 1870-е гг. вблизи с. Сюзюм была построена станция Вяземско-Сызранской железной линии. В это же время произошло окончательное формирование этих трех деревень, существовавшие ранее небольшие поселения-хутора вроде Усмановки, Тахтаровки исчезли, слились с сильно разросшейся д. Индеркой. При этом Бестянка была выделена в самостоятельное сельское общество, а Индерка и Альмяшевка составили еще одно общество[121].

Дом Мубина Баишева в Индерке

Выложенная кирпичом арабская вязь над окном переводится как «Живи вечно»

В Индерке в центре села и сегодня стоит заброшенный особняк, владельцем которого являлся Баишев Мубин Алимович, приехавший в село со своей женой Хадичой и двумя сыновьями из Оренбургской губернии. Мубин был очень богат. Увлекался охотой, было у него много гончих собак. Приехав в село, он купил лес и построил лесопильню, а в 1860 г. построил этот большой дом некий архитектор из Италии. Дом строился десять лет. Ворота дома были железные, с арками. Перед входной дверью располагались колонны. На втором этаже находился балкон. Спустя несколько лет, Баишев Мубин заболел и умер. Всё богатство оставлялось жене. Семья Баишевых имела свою собственную мечеть напротив дома. Под домом, говорят индерцы, есть подземные ходы. После революции 1917 г. семья Баишевых, бросив свой особняк, уехала из села. Есть в селе ещё один памятник архитектуры – это здание мечети, где долгое время располагалась больница. Существуют разные версии о строительстве этого здания. Одни считают, что мечеть была построена на пожертвование жителей с. Индерка, другие – мечеть была построена на деньги вдовы Мубина Баишева. В 1930-е гг. мечеть была закрыта. В годы войны и после неё в этом здании находилось зернохранилище, а с 1955 г. – больница. В 2007 г. в здании больницы вновь открылась мечеть[122].

У каждой семьи в конце XVIII в. в Индерке были свои участки земли и сенные покосы, и владели землей на поместном праве. Размер поместий был неодинаковый, как, впрочем, разного месторасположения и качества почв, а общая площадь дачи дд. Индерки и Бестянки достигал 11000 десятин. Но постоянный рост населения деревень сократил среднедушевой размер владенной и пахотной земли существенно. В «Списках населенных мест Саратовской губернии» показывается жизнь крестьянина Кузнецкого уезда во время уборки хлебов следующим образом: «Рожь повсеместно жнут. Яровые в большинстве хозяйств косят, и лишь в немногих общинах уборку серпом применяют к просу и овсу (иногда их жнут только при хорошем урожае); еще реже жнут полбу и яровую пшеницу; кое-где горох выдергивают руками. Уборка ржи происходит в июле месяце, начиная обыкновенно в 1-ой половине этого месяца. Молотят хлеб почти повсеместно цепями. Молотьба лошадьми не принята у крестьян; кое-где только применяют такую молотьбу для чечевицы. Во всех крестьянских хозяйствах по переписи 1886 г. числилось лишь 1 молотилки и 1 веялка: 3 молотилки в с. Сюзюм, да 1 молотилка и 1 веялка в д. Пенделке Анненковской волости. Осенняя молотьба производится без предварительной сушки хлебов в овинах; изредка, в сырое время, садят в овины рожь. При зимней молотьбе рожь всегда предварительно высушивают в овинах. Яровые молотят обыкновенно сыромолотом; очень редко садят их в овины при молотьбе зимою или в сырое время, осенью. Овины у крестьян в большинстве случаев артельные: один овин двора на 4 или даже на 10–15 дворов».

Надо заметить, что по статистическим сводкам даже в 1911 г. в Индерке кроме 33 плугов и 2 веелок, ничего не было. Не указаны ни сеялки, ни жнейки, ни молотилки. Земли было также очень мало – 1,4 десятин на хозяйство. В деревне в то время проживало 3958 жителей, в 666 дворах. Рабочего скота на двор приходилось 0,8 голов (всего 540 на всех), а молочного скота еще меньше – 0,7 голов на хозяйство. Сеяли в основном рожь – 53 %, затем просо – 15 % и овес – 14 %. В селе стояли 7 мечетей, 4 татарские школы при них и 1 базар[123].

Обилие леса являлось важным фактором в ухудшающейся из года в год жизни крестьянских семей. Р. Х. Абдулина в своей книге «Индерка и