Поскольку мы пришли не для того, чтобы говорить комплименты хозяину кабинета, я достал заявление в двух экземплярах и положил на стол.

— Ох и льстец же ты, Елисеев. — Ефремов покрутил головой. — Ох и льстец. Но льстишь в правильную сторону. — Он прочитал заявление, оставил там свои подпись и печать, после чего подвинул наш экземпляр ко мне. — Владельцу портала мы штраф уже выписали. За размещение недостоверных сведений, порочащих клан. Отобьет у него желание размещать еще что непроверенное против вас. К сожалению, установить, кто прислал, не удалось. Только место, откуда цепанулись к вайфаю.

Он посмотрел на нас с превосходством, которое слетело сразу после слов Постникова:

— Тот, кто отправлял, все равно был под иллюзией, а та камера иллюзии не показывает.

— Можно подумать, другие камеры показывают, — разочарованно хмыкнул Ефремов, насторожился, посмотрел сначала на меня, потом на Постникова и, хотя мы старались сохранять невозмутимость, все же что-то углядел. — Елисеев, только не говори, что твои камеры показывают.

— Я вообще ничего не говорил, Дмитрий Ефремович.

Он прищурился, потом с намеком протянул:

— Кажется, кто-то хотел меня поздравить. Мое ведомство не отказалось бы от таких камер. Скажем, десяток, а?

— Бесплатно? — офигел я от ефремовской наглости. — Как сказал бы Сергей Евгеньевич, которого сюда не пропустили, и теперь я понимаю почему, бюджет нашего клана и без того трещит по швам, а такие артефакты — это дорогие ингредиенты.

— Вы же с Глазьевых получили больше, чем собирались, — проявил осведомленность Ефремов.

— И тем не менее денег нам не хватает. У нас сейчас огромный дефицит бюджета. И вообще, Дмитрий Максимович, хотите профессиональную помощь моего клана — давайте заключать договор.

— Вот ты как, — недовольно засопел он. — А ведь я всегда прихожу тебе на помощь, Елисеев. Можно сказать, бегу по первому слову. Жадный ты и неблагодарный.

— Вы же не просто так помогаете: вы либо выполняете свои служебные обязанности, либо имеете выгоду для своего подразделения, а чаще — и то и другое сразу, — напомнил я. — Более того, я и подарки вашему ведомству делал, исключительно из личной симпатии. Но тратить дорогостоящие ингредиенты на еще один подарок вам — меня Сергей Евгеньевич не просто не поймет, в нынешних обстоятельствах он меня съест без соли и перца.

— Елисеев, ты же понимаешь, что я занимаюсь безопасностью страны, — продолжил давить Ефремов, невзирая на мою пылкую речь.

— Дмитрий Максимович, вы же понимаете, что безопасность страны зависит в том числе и от силы кланов. И если наш клан разорится только потому, что вам захотелось получить что-то на халяву, это не пойдет на пользу ни вам, ни государству в целом. Подозреваю, что вы и так получили с нас больше, чем с любого другого клана. Хорошие отношения между нами мне дороги, не спорю, но в последнее время мне кажется, что вы просто беззастенчиво меня используете.

Ефремов уставился на меня взглядом, который на кого другого подействовал бы замораживающе. Я свой взгляд не отвел, я так смотреть тоже умею. Еще неизвестно кто кого пересмотрит.

— Уел, Елисеев, — хмыкнул Ефремов. — Будет договор. А что еще интересного ты можешь предложить моему ведомству? Чтобы, так сказать, не переписывать договор по десять раз.

Я пожал плечами.

— Во-первых, откуда мне знать, что вам интересно? А во-вторых, артефакты делаю только я, а я не умею растягивать время и делать больше, чем могу.

— Елисеев, цени нашу тактичность. Технологии государственного значения, а мы не просим их передать, поскольку понимаем, что это секрет волхвов. Поэтому просим пойти навстречу и нам. Кстати, а почему артефакты ты делаешь один? — неожиданно спросил Ефремов. — У вас что, больше магов нет?

— Артефакторов — нет, — подтвердил я, не понимая, к чему он клонит.

— А почему нет? Вот целители тебе понадобились — и их уже четверо. Что не так с артефакторами?

— Специфика обучения, — отрезал я. — Извините, пояснять не могу.

— А то, что у тебя даже учеников нет, это нормально? — продолжал наседать Ефремов.

— Куда мне ученики? Я сам еще ученик.

— Елисеев, не смеши. Такой уровень, как у тебя, отнюдь не ученический. Или ты делаешь не сам?

И вот тут я подзавис. Что ни ответь — везде вылезают неприятности. В норме в моем нынешнем возрасте ни знаний, ни умений таких не должно быть. И появляются они не за год и не за два.

— Я делаю сам, но мой учитель никогда не показывал, что я что-то большее, чем ученик, — наконец нашел я компромисс. — Так что я себя считаю учеником.

— Считать считай, но учеников заведи, — бросил Ефремов. — Не дело это, что у вас нет своей артефакторской мастерской. Вот появится у нас желание сделать крупный заказ, и что?

— Обратитесь к тем, кто этот заказ сможет выполнить, — предложил я.

— Ага, смешно, Елисеев удержу нет. Я обхихикался. Готовь мастеров.

Я опешил.

— Дмитрий Максимович, это вопрос не дней и не недель, а лет.

— Хочешь сказать, что ты годы обучался? — со скепсисом спросил он.

— Разумеется, годы. Просто я не попадал в зону вашего внимания.

— А сейчас вот попал. Артефакты нам позарез нужны. Попроси помочь с ними учителя.

— Не уверен, что я его вообще когда-нибудь увижу. Если, конечно, не считать за учителя вас.

— Тогда сам готовь мастерскую под заказы.

— Дмитрий Максимович, как у вас все просто, — разозлился я. — Вы думаете, так легко найти подходящего артефактора? Маг должен чувствовать материал, иначе он в лучшем случае штамповку будет гнать.

— Штамповка тоже неплохо. Нам же она и нужна? — подмигнул теперь уже генерал, который не оставил ни привычек, ни приемов полковника. — Короче, Елисеев, твою проблему мы решили? Решили. По камерам давай договор, если ты такой жадный. Я распоряжусь, чтобы договор отправили твоим юристам на проверку. И по школе артефакторов тоже подумай.

— Вы лучше нам поспособствуйте по регистрации школы целителей, — буркнул я.

— Ну и хитрюга ты Елисеев, — хмыкнул Ефремов. — Как ты это себе представляешь? Нет уж, у нас договорные партнерские взаимоотношения. Никто не выходит за рамки.

— Теоретически, если вы выйдете за рамки, то и мы тоже можем, — намекнул я.

Ефремов насмешливо прищурился.

— Я подумаю, Елисеев, и сообщу вечером или завтра утром, — решил он. — А теперь иди, не отнимай у меня рабочее время, ученичок.

За весь разговор он так и не разжал руку, как будто беспокоился, что я увижу то, что он держит. Мне даже интересно стало, что он скрывает, но подумал я об этом поздно, потому что нас уже выставили и Ефремов даже распорядился проводить нас на выход. Как он сказал: «Чтобы