Шрифт:
Закладка:
После мольбы последовала тишина, и Бет предположила, что он ждет ответа, но она не дала его. Она просто ждала, и через мгновение он начал говорить.
«Во-первых, если я был холоден и отчужден с тобой на протяжении десятилетий, то это было не потому, что ты мне не нравилась, девочка. Возможно, мне было трудно принять твое прошлое, но меня всегда тянуло к тебе, — твердо сказал он. «Я вел себя так рядом с тобой, потому что боролся с желанием затащить тебя в свои объятия и в постель. Я знал, что ты моя спутница жизни, это была нелегкая борьба, но я знал, что ты не была готова к этому.
На минуту повисла тишина, как будто он ждал ответа. Когда она не издала ни звука, он продолжил: «Но ты права. Я провел последний век или больше, будучи ограниченным и осуждая тебя, когда я не имел на это права. Я даже не знал тебя, девочка. Я просто сделал суждения, основываясь на том немногом, что я имел. Я знал, что ты была проституткой, будучи смертной, и судил тебя на основании этого, потому что у меня всегда было определенное мнение о том, какая женщина променяет свое тело за монету. Но ты не такая женщина, девочка. Теперь я это знаю.
Скотти снова сделал паузу, Бет опять промолчала. Ожидание.
— И это не только потому, что ты мне все рассказала. Я сам пришел к такому выводу, пока мы исцелялись от ожогов, и хотел сказать тебе, как только мы отдохнем, но когда я проснулся, тебя уже не было и….».
Она услышала его вздох через дверь.
— Прости меня, девочка, за то, что я не видел тебя ясно все эти годы. За последнее столетие ты показала мне, какой замечательной женщиной ты была, во многих отношениях. Я просто не смотрел.
«Бет, ты умная и смелая. Ты всегда готова помочь другим, не заботясь о собственном благополучии. Я понял это еще до этой поездки, хотя не думаю, что признавался в этом даже себе тогда. Но в тот первый день здесь я инстинктивно знал, что ты столкнешься с неприятностями, чтобы спасти ту женщину, которая была у Уолтера Симпсона, несмотря на то, что помощь ожидалась через двадцать минут. Тебя могли обезглавить и убить до прибытия помощи, и ты понимала это и все равно бросилась внутрь.
«А потом была Кира. Ты была так добра с ней. Ты могла бы просто передать сообщение, которое Мортимер велел передать ей, и на этом остановиться. Но ты видела, что она страдает от боли и склонна к самоубийству, и ты дала ей повод жить и убедила ее приехать сюда, в Торонто.
— А смертная в танцевальном клубе? Она не имела к тебе никакого отношения. Ты могла бы просто вернуться на танцпол и оставить ее с ее собственными горестями, но ты последовала за ней, чтобы попытаться помочь.
«И даже я. Девушка, ты взяла на себя боль, чтобы помочь мне уснуть и исцелиться, и это была ужасная боль. Большинство женщин убежало бы от этого, но ты вынесла ее, чтобы облегчить мои страдания.
«Бет, такая женщина, которой я тебя ошибочно считал, никогда бы не сделала ничего из этого. Моя мать никогда бы не сделала ничего подобного.
Бет опустила голову, когда Скотти говорил, но резко подняла ее и уставилась на дверь при упоминании его матери.
— Магнус указал мне, что у меня проблемы с матерью, — торжественно сказал он. — Он сказал, что я путаю тебя с ней. Я сказал ему, что он был неправ, но теперь я вижу, что он как раз и был прав. Я был уверен, что хорошо усвоил уроки, которые она мне преподала. Но правда в том, что я рисовал тебя той же кистью, что и ее, потому что она была холодной бессердечной шлюхой, которая променяла свое тело на монеты и все, что ей хотелось, и я думал, что любая женщина, которая была проституткой, должна быть такой же. Но ты не бессердечная, и…. Я был не прав, — беспомощно сказал он.
— И клянусь, когда ты мне все рассказала, я…. на этот раз я предложил три на одного, не потому что не могу принять твое прошлое. Это уже не так. Правда в том. У меня сжималось сердце, когда я слышал обо всем, через что ты прошла. Я чувствовал себя таким беспомощным, осознавая, что ты один на один со всем этим, и что я не могу тебе помочь. Я хотел убрать боль, которую я не мог предотвратить.
— Милая, — торжественно сказал Скотти, — Матиас сказал, что ему интересно, останешься ли ты моей спутницей жизни, если твою память сотрут. Этот вопрос мучил меня с тех пор, как он упомянул об этом. Это все еще так. Тогда это беспокоило меня, потому что, хотя я и не чувствовал, что могу претендовать на тебя, я, похоже, не мог и отпустить тебя. Но, Бет, к тому времени, как ты закончила говорить, я подумал, что если стирание памяти даст тебе хоть какую-то свободу от перенесенных мук, я рискну. Потому что я думаю, что люблю тебя, девочка. И я предпочел бы провести остаток своей жизни одиноким и несчастным, но, зная, что ты будешь счастлива и…
Скотти резко замолчал и удивленно моргнул, когда Бет внезапно открыла дверь. Она не смогла сдержаться после той части о том, что он думает, что любит ее. Она вскочила с пола, открыла дверь и теперь смотрела на него.
— Мне не нужно стирать мои воспоминания, — твердо сказала Бет. «Мое прошлое меня больше не мучает. Я нравлюсь себе.»
— Да, теперь я это понимаю, — заверил ее Скотти с облегчением от того, что она смягчилась настолько, что открыла дверь. — И ты мне тоже нравишься. Я как раз говорил тебе это. Но я благодарен, что ты этого не хочешь, девочка, потому что я люблю тебя, Бет, такой, какая ты есть, и у меня действительно разорвется сердце, если я потеряю тебя сейчас.
Бет тут же чуть не бросилась ему в объятия, но заставила себя сдержаться и спросила: «Ты расскажешь мне о своей матери?»
Скотти ненадолго закрыл глаза и вздохнул, но потом кивнул. — Если хочешь. Да. Он немного поколебался, а затем сказал: — Ты хочешь присесть, пока я это делаю, или…
— Нет, — перебила Бет. — Я хочу отдохнуть на кровати.
Его брови удивленно поднялись, а
