Я сжимаю ее руку в ответ, показываю им еще пару деталей, предлагаю решения для замен и добавлений. Затем встаю, как всегда делала в таких проектах. Лучше дать клиентам немного побыть наедине с результатом, рассмотреть все по-хорошему без меня над душой.

Я говорю, что скоро вернусь, напоследок бросая на оформление взгляд издалека. Я горжусь проделанной работой: элегантные, вздернутые засечки напоминают стрелочки на глазах Сибби; высоченные верхние выносные элементы, уравновешенные курсивом, намекают на рост Элайджи. Любой, кто внимательно посмотрит на них, увидит, что здесь скрыто послание. И очень важное:

Эти буквы создал тот, кто знает Сибби с Элайджей и любит их.

— Им понравилось? — спрашивает Лашель при виде улыбки облегчения у меня на лице, когда я подхожу к прилавку. Она стоит перед тремя раскрытыми каталогами товаров, держа в руке красную ручку; заинтересовавшие ее позиции помечены аккуратным крестиком.

Полгода назад Сесилия решила, что не хочет больше настолько погружаться в дела магазина, поскольку дети скоро пойдут в колледж, и они с Сюхеем хотят провести с ребятами как можно больше времени. А после того будут часто путешествовать, так что момент в самый раз. Она больше не будет продавать канцелярию, а реорганизует магазин в авторский салон, который работает на заказ и по предварительной договоренности с ней или одним из ее подрядчиков.

Лашель — да и мне, если честно, хотя это не мое дело, — задумка показалась чересчур, и они сильно поссорились. В последовавшие за этим недели я пару раз заходила в магазин за материалами и заставала их в состоянии натужной вежливости: «извини меня» тут-то и «не можешь передать мне» то-то. Когда-то давно я бы от такого занервничала и вообще перестала заходить, но к тому моменту у меня, закаленной последствиями всех признаний Рида, уже выработался иммунитет к мелким конфликтам.

К тому же они скоро нашли решение: Лашель вступит в долю, возьмет на себя продажи, поставки и отчетность, а Сесилия займется подрядчиками и процессом производства.

По большей части, магазин работает, как и раньше: всегда есть поток посетителей и постоянные гости, а спрос на авторские товары возрастает в сезоны праздников и свадеб. Но Лашель тоже вносит изменения. Благодаря перестановке открылось больше пространства для стеллажей с товарами, для вечерних занятий кого-то из подрядчиков, и конечно же витрина теперь обновляется каждый месяц, причем так, как на этой улице и не видели.

— Просто влюбились, — отвечаю я, и мы обе смотрим на Сибби с Элайджей. Они склонили друг к другу головы и мечтательно улыбаются, смотря на мое оформление.

— Любовь молодых, — говорит Лашель, качая головой. — Он, наверное, еще опускает стульчак.

Я пихаю ее локтем.

— Он милый. Кстати, что ты заказываешь? Те образцы, что я опробовала…

— Давай скажу, что я ни в коем случае не заказываю, — говорит она, накрывая ручку колпачком, и, перекрещивая руки на груди, смотрит на меня.

— Знааааааааю, — стону я, доставая телефон. — Я проверю еще раз.

Обновляю электронную почту — возникает целая гора новых сообщений, и приходится листать в поисках нужного мне имени.

— Две недели, говорят они. Полное обновление.

— Фух, — отвечает Лашель. — Состояние уже почти критичное.

Она указывает на полупустой стол в передней части магазина, который они с Сесилией зарезервировали специально для меня, под выход коллекции три месяца назад. Может, я и не совладелец магазина вместе с двумя подругами, но табличка, на которой написано, что этот магазин — альма-матер Мэг Макворт, приносит мне тепло и счастье, причем в самой лучшей форме.

Несмотря на вечерних гостей в глубине магазина, я все же не вернулась к свадебным проектам. Зато занялась своими, заново построила свое дело после разгрома «Костер Кэпитал». Долгим, упорным трудом — и иногда поддержкой от всеми любимой кинопринцессы — мне удалось сохранить большую часть клиентуры. Однако я поплатилась за свое имя в новостях: пришлось бороться с прессой, пересмотреть свой сайт и соцсети, я поняла, что количество клиентов не возместит мне потери.

В итоге у меня не осталось выбора. Пришлось выкручиваться.

Пришлось искать способ выполнять работу так, как я этого хочу. Ради этого я преодолела свой ступор.

Мы с Лашель подходим к столу, я начинаю расставлять оставшиеся предметы — каждый раз от взгляда на логотип меня переполняет гордость.

«Предвестие» — так я назвала свою линейку товаров. Блокноты и планеры, стикеры и канцелярские товары — все обошлись без скрытых посланий. Все они содержат правильные буквы-знаки — те, которые напоминают о месте, времени года, чувстве или порыве. Которые говорят больше, нежели слова на странице.

Лашель едва успевает пополнять наличие.

— Вот эти все еще мои любимые, — говорит она, помахивая уже тонкой стопкой блокнотов в мягкой обложке из серии, посвященной паркам Нью-Йорка. Растительные мотивы всегда в тренде, но я особенно горжусь тем, что здесь нет ни единой надписи а-ля «Цвети на своей клумбе».

— Но сейчас бешеный спрос на вот эту розовую гусиную лапку! Почему — я так и не могу понять! — улыбается она мне.

— Она лучшая, — отвечаю я, с улыбкой вспоминая Ларк, которая уже дважды сфотографировалась с новым планером от «Предвестия» с тех пор, как вернулась в Лос-Анджелес — без Кэмерона, — где начала съемки в ромкоме для крупной стриминговой платформы. Но даже без якобы внезапных снимков папарацци она старается показывать планер в своих соцсетях: кладет на столик в съемочном трейлере, поверх разрисованного маркером сценария, или на колени, пока она сидит в кресле гримера в огромных розовых бигуди, или за пазуху, пока позирует с коллегой по площадке для селфи.

На подходе3, — всегда пишет она, выкладывая такой пост.

Мы не теряемся: звоним, переписываемся, а дважды она приезжала в Нью-Йорк. Мы с Сибби и Лашель втайне надеемся, что когда-нибудь она вернется на Восточное побережье. Но каждый раз при виде ее улыбки до ушей в залитой солнцем Калифорнии мне кажется, что она нашла свой настоящий дом.

— Я вот что думаю, — говорит Лашель. — Надо сделать раскраски. Эксклюзивно для нашего магазина. Знаю, ты эту идею уже отвергала во время судебного процесса, но теперь можно…

Нас прерывает звук открывающейся двери, и, даже не посмотрев, я чувствую, что это он.

Но я смотрю, и мне нравится видеть его здесь. Высокого, стройного, загадочного Рида, чьи глаза загораются при взгляде на меня. Ни следа печали.

— Добрый вечер, — серьезно произносит он. Он всегда более формален в чужом обществе.

— А вот и он, — произносит Лашель. — Слушай, мне нужна помощь с программным обеспечением для выплаты зарплаты. Теперь тут есть раздел с пособиями на…

— Лашель, — подшучиваю я, — он не консультант для малого бизнеса.

— Какая разница? — отвечает она. — Он понимает в цифрах. Так вот, мне нужно…