— Что за бред, мам? — скулю я, не отваживаясь посмотреть на неё. Обидно, что мама такого мнения о нас. — Какой к чёрту аборт? Не было никакой беременности, говорю же!

Слышу приближающиеся в мою сторону мамины тихие шаги. Сейчас что-то будет... И это что-то окончательно подорвёт меня...

— А тест положительный у тебя просто так... Для коллекции, небось, хранился?

Подымаю на неё вопросительный взгляд, хоть и тяжело. Голова стала просто неподъёмной.

Мутно перед глазами становится, словно мама смогла нагнать туман, пока я пряталась от неё в своих мыслях, где уже грелась с Кириллом на берегу под палящим солнцем.

— Какой ещё тест? — нервно сглатываю подступившую тошноту, внизу живота спазмом сдавило.

— Тот самый! Тот, который я нашла в твоих старых, драных обносках, — произносит, возвышаясь надо мной. Я недоумённо моргаю, стараясь воскресить в памяти тот злополучный день, с которого и началось моё медленное падение в бездну. — Неделю назад я прибиралась у тебя в комнате, сама же ты не в состоянии была. Ну так вот, я закидывала твои вещи в стирку и в джинсах нашла тест.

Точно! Я же тогда после звонка Серёжи... после того, как узнала о споре, совсем забыла о нём. Мне уже было не до него.

— Ты что-то путаешь, он был отрицательным. Одна полоска.

Мама угукает, пропуская мои слова мимо ушей.

— Месячные идут как?

Молчу, напрочь потерявшись в себе. Мамин образ постепенно становится расплывчатым, пока я ищу ответ на элементарный вопрос.

Нет у меня точного ответа...

— Я не помню, когда они были у меня в последний раз. Но этому ведь есть объяснение, у меня же стресс, я постоянно на нервах. Такое бывало со мной уже однажды. Помнишь, когда я сломала позвоночник? Так что всё нормально.

— Ага, конечно, всё дело в стрессе. А это тогда что? — мама достаёт из кармана своего блейзера тот самый тест и суёт мне в лицо. Тычет в него пальцем, всовывает мне в руки. — Присмотрись-ка получше! Тут две полоски! Две, Яна! Этот тест положительный! А теперь ответь мне, когда ты его делала?

Глава 62. Яна

Помещение начинает потихоньку вращаться, сознание снова уносится в тот день. Я ведь и сейчас с точностью помню те эмоции, что испытывала тогда. Одна полоска, мозолящая мне заплаканные глаза, как и сейчас. Одна полоска, когда так хотелось видеть две. Одна полоска, как знак того, что всё кончено, что нас больше ничего не связывает и никогда не свяжет. В глубине души я хотела последствий, я уже приготовила себя к ним, но всё рухнуло тогда... Как я думала окончательно.

Боже, что происходит вообще?

Мне жарко, душно. Ещё немного и я свалюсь в обморок.

— В с-с-сентяб-бб-бре, не помню точно когда, — кое-как выдавливаю из себя, заострив внимание на своих дрожащих руках, в которых держу тест.

Я не верю. Слезы скатываются с подбородка и падают на полосочку, на которой теперь я наблюдаю самое настоящее чудо. Разве я его заслуживаю теперь?

Мне страшно. Очень страшно.

Я прикладываю ладонь к животу. Страшно даже прикасаться к нему, не то чтобы задуматься о том, через что этому чуду пришлось пройти.

Зажмуриваюсь с силой, мысленно проклинаю себя. Я ведь целых две недели принимала противозачаточные, боясь, что как только Кирилл узнает всю правду, он откажется от меня... И он отказался, тогда нужды в них больше не было и я бросила их принимать.

Реву беззвучно, волосы рву на себе.

Дура! Какая же ты дура, Яна!

А вдруг... а вдруг с ребёнком что-то...

— Дочка, да как же так?! — судя по тревожному виду мамы, ей тоже теперь боязно, только вот пока непонятно из-за чего больше: то, что её дочь, возможно, беременна или то, что она такая глупая у неё. — Неужели ты не чувствуешь в себе изменений?

Чувствовала, если бы могла... Я не хотела дышать в последнее время, не то чтобы чувствовать что-либо...

— Мама, — мои сдержанные рыдания преобразуются в самую настоящую панику. Я подымаюсь на ноги, утыкаюсь носом в мамино плечо, цепляюсь за неё крепко, вдыхаю её родной аромат. Мне нужна её поддержка. Как никогда она необходима мне сейчас. — А вдруг... А вдруг это ошибка?! Вдруг ты сама ошибаешься?!

Мама обнимает меня, как и раньше. Словно что-то заставило её смилостивиться надо мной.

— Судя по тому, как торчит низ живота и как округлилась твоя грудь, ошибки никакой быть не может, — поглаживает меня по волосам, успокаивает, ласково проговаривая на ухо: — Ну, и блёклая вторая полоска на тесте тому подтверждение. Не пойму, как ты её сама не разглядела?

Хлюпнув носом, я мотаю головой.

— Не знаю, это же не тест по экономике. Не каждый день я сдаю подобные тесты.

Мама сочувственно вздыхает, вдыхая в меня надежду, все силы, которые в ней есть, чтобы я продолжала твёрдо стоять на ногах. Чтобы я не расклеилась.

— Зайка, не нервничай только. Всё будет хорошо. Справимся как-нибудь.

— Почему ты молчала так долго? Почему сразу, как только нашла этот тест, не подошла ко мне?

— Я не знала как подойти. Я не хотела слышать от тебя, что это тот самый Серёжа тебя обрюхатил, — мама растерянно бегает зрачками по моему лицу, стирает слёзы. — В конце концов, для меня это тоже было шоком, но сегодня, когда Кирилл заговорил о беременности, до меня дошло. Я правда думала, что ты совсем недавно сделала аборт. В общем, я до сих пор не знаю как на это реагировать, но раз такое дело, то мы с тобой справимся и без участия Кирилла.

Огорчившись, я надуваю губы, отворачиваюсь от мамы. Обида снова душит меня нещадно. Она и думать не желает о Кирилле.

— Серёжа, значит, тебе не по душе. Кирилл тоже. Неужели ты не желаешь мне счастья? Неужели не хочешь видеть меня счастливой, тем более после того, что узнала? — я снова валюсь на лестницу без сил, не желая мириться с мамиными словами. — Нам с Кириллом пришлось столько всего натерпеться! Если ещё и ты будешь настроена против нас, то мне точно никогда не быть счастливой. Я не смогу быть счастливой без него! Но и не видать мне счастья, если мы с тобой перестанем общаться. Я не хочу этого, мам, но ты сама ставишь меня перед выбором. И ты знаешь, кого я выберу. Знаешь ведь, но почему тогда ты всё только усложняешь!?

Мою маму,