— Ну, проходите, гости дорогие, — широко улыбнулся дядя Миша, говоря по-русски.

Дон Агуэро встал из-за стола и направился прямо ко мне. А я кивнула моему начальнику службы безопасности в сторону столиков для охраны.

— Рино, перекусите и вы, — сказала я по-итальянски. — Подружитесь. Мы не враги.

Несколько секунд мы с дядей задумчиво смотрели друг другу в глаза, а после он распахнул объятия, как всегда делал мой папа, и я инстинктивно повисла у него на шее. Дядя Миша чмокнул меня в щечку, щекоча усами, и в целом был настолько рад меня видеть, что даже приподнял меня.

— Малыш, а тебе точно 7 лет? Весишь ты на все 8, — процитировал он «Карлсона».

Тихо рассмеявшись, я еле слышно прошептала ему на ухо.

— Дядь Миш… А, дядь Миш… — посмотрела я на охрану за столами. — А так всегда делают?

— А как же… Корпоративное питание ёптыть… — заговорщицки прошептал он. — Учись, пока я жив. Ты все для братвы — братва все для тебя.

Похлопав меня по плечу, он повел меня в сторону стола.

— Пойдем с Анькой поздороваемся, а то она и так смущается.

— Не знала, что ей знакомы такие чувства, — не удержалась я от колкости.

— Сам в шоке, — усмехнулся он. — Скок живу с ней, сток поражаюсь.

— Ты что правда женат на ней? — невольно остановилась я.

— А если у нас любовь? — процитировал он фильм «Любовь и голуби».

— Кака любовь⁈ — подыграла я, как в кино, но поражаясь до глубины души по-настоящему.

— Така любовь! — закончил он цитату и широко улыбнулся. — В общем обвенчались мы еще пять лет назад.

Открыв рот от шока, я с трудом не выпалила все, что об этом думаю.

Да, как же так… Моего дорого дядю, моего родненького, кровиночку мою, смогла окрутить эта?!. Да, у меня даже приличных слов нет, чтобы описать мое мнение об Эшфорд! В общем женщина настолько впечатляющая, что о ее доброте и мягкосердечии не приходится даже задумываться.

Но заметив между ними «диалог взглядами», выдающий близкие отношения, я промолчала.

Дядя Миша мальчик взрослый. Ему по факту все 55 годиков. И явно нет смысла учить его жизни, пытаться спасать от жены или спрашивать о том, доверяет ли он ей.

— Виктория, я как раз заварила чаю, — улыбнулась Эшфорд. — Будете ройбуш вместе с нами?

Зная, что ройбуш можно пить при беременности, я кивнула.

— С удовольствием, — постаралась проявить я манеры. — За чашкой хорошего чая любая новость звучит лучше, а приятная просто чудесна.

Дон Агуэро и Эшфорд счастливо переглянулись, с трудом скрывая свое предвкушение. А мне на душе стало невероятно паршиво, что родной дядя всей душой рад меня видеть, а я пришла к нему с самым шкурным интересом.

Однако стоило заметить рядом с собой тарелку с козинаком из миндаля, как мой стыд сменился недоумением. Врач настоятельно рекомендовал мне употреблять миндаль каждый день. А я орехи с детства не люблю. Никакие.

Разве что с медом.

Откусив козинак, я с улыбкой протянула:

— М-м-м… Гречишный мед… Такая редкость в Америке…

— Сделали по моей просьбе, — довольно улыбнулся дядя Миша. — Очень полезный десерт.

Жуя козинак, я тихо постукивала пальцами по столу думая об этом странном совпадении.

— Ты за мной следишь, — уверенно сказала я по-русски. — И ты уже все знаешь.

Дядя Миша попытался сделать вид, что он не понимает о чем я, а я по его глазам и угощениям на столе вижу, что права.

— Ты себя сдал с потрохами. Чай и все сладости на столе. Все соответсвует письменным рекомендациям от моего врача, — уверенно сказала я. — Я вчера полчаса обсуждала с ней можно ли мне добавлять к орешкам мед. И на гречишный американка согласилась только после моих доводов.

Я развела руками.

— Значит, ты отследил мою локацию по телефону, договорился сотрудникам клиники и они тебе все прислали.

Усмехнувшись, Эшфорд тихо хмыкнула, по-достоинству оценив мою смекалку.

— А я тебе предупреждала, — ободряюще похлопала она мужа по руке. — Ты испортил сюрприз.

— Куся, я просто волновался, — искренне расстроился дядя Миша. — И забочусь о твоем здоровье.

— Угу… — жевала я козинак.

Он очень тихо сказал:

— У вас безопасник с катушек съехал. С Кузнецовым мы со времен России всегда были в разных группировках. Мало ли что?

Очень неприятно, что дядя и Эшфорд за мной следят. Однако пофантазировав, как бы я следила за своим ребенком в текущей ситуации, невольно смягчилась.

Мой ребенок не только ходил бы под охраной, за ним бы следили все спутники, а над головой летали бы коптеры. Датчики передавали бы мне состояние его здоровья и настроения. Поблизости всегда всегда был бы готов вертолет и скорая. А может быть летали бы боевые мухи на радиоуправлении, устраняющие опасность раньше, чем она появится на горизонте.

М-да… Дядя Миша еще очень тактичен.

Я пододвинулась поближе к дяде и со всей теплотой обняла его за шею.

По-родному.

Крепко-крепко.

Как много лет никто не беспокоился обо мне, как мама с папой?

— Не хмурься… Я тоже тебя люблю. Спасибо, что заботишься и волнуешься обо мне, — чмокнула я его в щеку и еле слышно спросила. — Скажи, а моей охране можно доверять?

— Рядом с тобой и дедом надежные люди, — по-отечески тепло посмотрел он на меня. — Я уже проверил.

— Спасибо, — снова поцеловала я его в щеку, обнимая еще крепче.

Кашлянув, в разговор вклинилась Эшфорд и только сейчас я поняла, что мы говорили по-русски.

— Виктория, прости нам чрезмерную опеку и что мы испортили твой сюрприз, — произнесла она на идеальном британском английском. — Но не сомневайся, мы были очень счастливы, когда узнали, что ты станешь мамой и, что и ты, и ребенок — здоровы.

Зеленые глаза чопроной леди искрились теплотой и заботой. И не знаю, какое актерское училище она заканчивала, но я с трудом не поддаюсь ее дару убеждения.

— И я хочу попросить прощение за то недоразумение, — продолжила Эшфорд. — Мне жаль, что моя ссора с мисс Кузнецовой, привела к драке и могла угрожать жизни и здоровью твоего ребенка. Я понимаю твои чувства и не рассчитываю на дружбу,