На контрасте с грохочущей темной шахтой на этаже было светло и тихо. Грибницы не видно, да и вообще искажений почти нет. Ровные просторные коридоры в обе стороны от лифта. За прозрачными перегородками – рабочие кабинеты. Так называемый опен спейс. Куча столов, разделенных невысокими перегородками, островки с кулерами, кадки с какими-то растениями, разбавляющие унылый офисный пейзаж. И никого кругом.

Я вынырнул в реал и снова осмотрелся. Серый мир не передавал всей полноты картины. Увы, в реальности всё выглядело не так безмятежно. На столах царил хаос, часть мебели была опрокинута, на некоторых стеклянных перегородках змеились здоровенные трещины, а одна, похоже, вовсе была выбита напрочь – весь пол рядом был завален осколками. На стене неподалеку от лифта темнели бурые размазанные пятна, очень напоминавшие кровь.

Но было тихо, этого не отнять. Похоже, обитатели этажа покинул его. Я не спеша пошагал дальше по коридору. Так, на какую сторону выходят эти окна? Надо попробовать выглянуть, посмотреть, как там ребята внизу.

Выстрел грянул так неожиданно, что я присел. Тело тут же самой собой рванулось в сторону, падая в проход между столами. И только после этого я почувствовал боль в правом бедре. Схватился за него, ощутил горячую влагу под ладонью. Кровь. Да меня подстрелили!

Я нырнул на изнанку за секунду до того, как стрелок появился в проходе – напряженный, согнувшийся, водящий из стороны в сторону стволом пистолета. Мне пока было не до него – я схватился за раненую ногу, пытаясь понять, насколько серьезные там повреждения.

Ама отозвалась сама, не дожидаясь четко сформулированного запроса.

«Повреждения мягких тканей. Кровотечение. Кость и большие артерии не задеты. Болевой синдром купирован на время извлечения снаряда. Постарайтесь сохранять неподвижность. Операция займет около тридцати секунд».

Стиснув зубы, я уставился на прореху в штанине. Резкой боли действительно не было, но я явственно чувствовал, как пуля ползет наружу. Терпимо, но жутко неприятно. Ещё немного – и блестящая медная головка показалась из раны. Я подцепил пулю ногтями и вытащил. Сама рана блеснула пятном амальгамы, быстро заполнившей её изнутри. Стало гораздо легче.

Стрелок, потеряв меня из виду, метался между столами, то и дело резко разворачиваясь и тыча пистолетом в разные стороны. Двигался он как-то странно, дергано, да ещё и заметно подволакивал левую ногу. Ранен? Ещё и какие-то красноватые пятна в районе головы – явно воздействие игниса.

Теплых чувств к нему я, понятное дело, не испытывал, но все же постарался отбросить злость. Это не монстр и не арран. Судя по всему, кто-то из людей, оказавшихся запертым в этом небоскрёбе после бури. А значит – как минимум, ценный источник информации.

Поднявшись, я последовал за ним. На этот раз был куда осторожнее и не стал покидать изнанку до тех пор, пока не убедился, что кроме стрелка поблизости никого нет. Подкрался к нему сзади, подсечкой уронил на пол и тут же зафиксировал лицом вниз, поймав в двойной нельсон. Он взвыл – не то от страха, не то от ярости, силясь вырываться из захвата, но я надавил всем весом, вжимая его щекой в темно-серый ковролин, покрывающий пол офиса.

Мужик был в деловом костюме, но явно не типичный офисный клерк. Крепкий, коротко стриженый, под пиджаком прощупывается портупея для ношения кобуры и дополнительных магазинов.

– Да тихо, не ори! – процедил я. – Успокойся!

Он сделал еще один рывок, пытаясь выбраться, но поняв, что бесполезно, обмяк.

– Да всё, всё, – выдохнул он. – Отпусти.

– Какого хрена стрелял?

– Да на нервах… Обыскивал этаж, а тут вдруг силуэт. Как из-под земли выскочил…

– Чего сразу стрелять-то? Не видишь, свои.

– Какие, нахрен, свои? Тут уже второй день такое творится…

Я вздохнул.

– Ладно. Сейчас отпущу, только ты давай не дёргайся.

– Да всё, всё…

Пистолет его я на всякий случай всё же подобрал и положил на один из столов. Но стрелок и не пытался мне помешать. Тяжело поднявшись и подволакивая ногу, он просто сел на полу, прислонившись спиной к боковине стола. Левая штанина у него была вся в крови – похоже, здорово поранился, но не недавно. Потеки уже засохшие, а сквозь прореху в ткани даже проглядывает повязка.

Меня он оглядел с удивлением и некоторой надеждой.

– Ты откуда взялся-то? Снаружи, что ли?

– Да.

– Подмога, наконец-то? Спецназ?

– А что, похож?

– Хрен его знает… Не очень.

– Ты-то кто? Как зовут? Что здесь делаешь?

– Иван. Чернышов. В охране я работаю. Частное охранное предприятие.

– Некислый у вас ЧОП, как я погляжу, – попытался я пошутить, чтобы немного разрядить обстановку. – В костюмчиках вон ходите.

– Так и объект некислый, – криво усмехнулся он. – Ви-ай-пи.

– А что с лицом?

Мужик был чуть постарше меня – может, лет тридцати пяти. Внешность ничем особо не примечательная – светловолосый, курносый, заросший свежей рыжеватой щетиной. Но вот левая сторона лица сплошь багровая. Что-то вроде родимого пятна, расползающегося во все стороны от виска, будто пятно от разлитой краски.

– Хрен знает, – он скривился, касаясь пальцами щеки. – Вчера ночью появилось. Чешется, падла…

«Ама?».

«По внешним признакам похоже на Красную порчу».

«Это опасно?».

«Для других – нет. Красная порча не заразна. Воздействие игниса на живые организмы очень вариативно. Но обычно, если у него есть такие явные внешние проявления, больных стараются изолировать. Течение болезни непредсказуемо. Больные часто сходят с ума и могут нанести вред даже близким людям».

Я вздохнул. Да, парень, не повезло тебе…

– Здесь-то чего делал?

– Старший послал. Проверить этаж – как бы снизу не пробился никто. Там какой-то шум…

Он кивнул в сторону дальнего от нас конца коридора. Я разглядел там нагроможденную кучу мебели которой, кажется, забаррикадировали какую-то дверь.

– А что там?

– Выход на лестницу. Мы все выходы с этажей закупорили, как смогли. С пятого по седьмой. Вниз соваться нельзя – там какая-то… Не знаю даже, как описать…

– Я в курсе. А верхние этажи?

– Там тоже всё не слава богу. Не знаем точно, что это. Но оно за эти два дня загрызло уже человек пятьдесят. Может, и больше. Мало ли где оно сейчас гуляет…

– Много вас тут уцелело?

– Человек сорок. Из офисов в основном все. Хорошо хоть, вечером это всё началось, большая часть народу уже по домам разошлись. Мы собрались все на шестом этаже, укрепились. Там не опен-спейс, нормальные стены, двери…