Они шли по брусчатке вдоль пестрых клумб. Погода выдалась превосходная: солнечная, с легкими порывами ветра. Не удивительно — Шамбала никогда не разочаровывала Милу. В Питере такой погоды почти не бывает. Питер — город контрастов и крайностей. Его она тоже любила — малая родина как-никак. Да и творческому настрою питерская атмосфера только способствовала. Мила любила распахнуть летним вечером окна, впустить в комнату теплый воздух, настырные порывы ветра и уличную музыку молодых талантливых ребят, которыми город кишел. Но даже если погода выдавалась дождливая — музыка тяжелых капель, барабанящих по карнизу, радовала ее не меньше.

— Лин Вей разрешил мне отпустить тебя, — обратилась Мила к Мигелю и остановилась, присев на край невысокой изгороди, отделявшей сад камней от тропинки. — Факты указывают на то, что я, скорее всего, была случайной жертвой отравителя, поэтому охранять нужно не меня. Кого — мы еще не выяснили, но ты теперь можешь заниматься своими делами.

— Да мне только в радость, — Мигель подмигнул, и Мила ответила ему смущенной улыбкой.

Между ними всегда пробегали какие-то искры, которые так и не переросли в пламя.

— Приятно слышать, но у тебя наверняка полно дел. А я не настолько уязвима, как это может показаться. Я, между прочим, выучила несколько новых боевых рун! — гордо отчеканила Мила.

Мигель рассмеялся:

— Рыжий боевой хомячок?

— Почему хомячок? — возмутилась Мила. — Может я кицунэ!

— Кто?

— Ай… — Мила отмахнулась.

«Ничего ты не знаешь, Джон Сноу» чуть не сорвалось у нее с языка, что он точно бы счел легким флиртом, к которому они оба привыкли. Но сегодня Миле не хотелось флиртовать. А может, не хотелось флиртовать с ним. Мигель всегда был ей симпатичен, но кажется, теперь что-то между ними сломалось.

— Если хочешь, — мягко сказал он и присел рядом, — я попрошу охрану в Башне усилить наблюдение за тобой. Там же в коридорах, лифтах и на лестницах везде камеры.

— Вот уж нет! Чего не надо, того не надо, — Мила ответила резче, чем хотела, и тут же пояснила: — Меня и так достало все это внимание. После того, как стало известно, что меня отравили, каждый счел своим долгом поинтересоваться, как я. Такие все приветливые, заботливые… ага… А я-то знаю, что они говорят за спиной, — она потупилась.

— Ты о чем?

Конечно, Мигель не понял. Куда ему догадаться. Он очень милый, но его проблемы крутятся в других областях.

— Я пару раз слышала, как меня называли безродной выскочкой спустя полчаса после того, как мило улыбались мне в глаза и интересовались моими делами.

— Кто это был? — расстроено спросил Мигель.

Мила верила, что он сочувствует искренне, и была ему за это признательна, но вдаваться в подробности не хотела. Она пожала плечами.

— Какая разница. Они ведь отчасти правы. И я не обижаюсь. Просто не люблю фальшивых улыбок.

Какое-то время они молчали. Мигель был потомственным творцом, поэтому у него таких проблем не возникало никогда. Даже если бы он был придурком, его все равно ценили бы больше нее за одну только потомственность. И если бы флирт между ними перерос в нечто большее, то среди творцов обязательно пошли бы слухи, что Мила «очень умная девочка». Замужество с потомственным творцом резко подняло бы ее статус. Они не стали бы считать ее равной, но уже меньше шептались бы за спиной. Многие даже не постеснялись бы сказать ей в глаза, что она все делает правильно. Возможно, это было одной из причин, почему Мила пасовала, когда Мигель делал редкие попытки перевести флирт из области разговоров в область действий.

А теперь — все изменилось еще больше. Она могла признаться себе честно, что Мигель не был тем парнем, которого хотелось видеть, просыпаясь по утрам.

Перед глазами тут же возник образ Яна. Воображение быстро дорисовало картинку: мятая подушка, мягкое одеяло и сонная улыбка на счастливом лице. Мила зажмурилась, изгоняя соблазнительный мираж.

— Что такое? — насторожился Мигель.

Она никогда не умела скрывать эмоции.

— Ничего, — улыбнулась. — Все в порядке, просто… голова болит, — соврала она.

С дерева сорвалась стайка птиц. Мила проводила их взглядом. Наверное, и ей уже стоило вспорхнуть и лететь по делам, вместо того чтобы сидеть тут с Мигелем и жаловаться на свою прекрасную по сути жизнь.

— Думаю, мне пора, — она поднялась. — Найду уединенное и не такое солнечное место, выпью таблетку и займусь делами.

— Хорошо, — отозвался Мигель. — Если что-то потребуется — звони. Или если хочешь, могу сопроводить тебя до укромного места и даже принести стакан воды, чтоб запить таблетку.

Она улыбнулась еще шире.

— Спасибо, но…

— Но? — повторил он.

— Но — нет. Я справлюсь. Не стоит баловать меня излишней опекой.

— Тогда до встречи, — Мигель махнул рукой прощаясь.

— До встречи, — Мила описала в воздухе руну телепортации и через мгновение оказалась в библиотеке.

Она бродила мимо стеллажей с книгами о ядах, водила пальцами по корешкам и никак не могла найти подходящую. Несмотря на то, что и Лин Вей, и Макс сочли ее случайной жертвой отравителя, она считала, что в этой истории не все так просто. Если жертвой должна была стать не она, то почему других возможных кандидатур на эту роль никто так и не выдвинул? Все казалось слишком туманным, не хватало фактов.

«Если хочешь сделать что-то хорошо — делай это сам».

Собрав небольшую стопку книжек, Мила, наконец, направилась к своему любимому столу с зеленой лампой, но замерла на полпути. Неподалеку, зарывшись по уши в справочники и древние манускрипты, сидел Дэн. Она бы не заметила его среди такого количества книг, если б он на мгновение не поднял взгляд и приветственно не махнул рукой.

«Во дела!» — удивилась Мила. Было непривычно видеть его в бумагах вдали от техники.

Мила прошла к его столу, поставила на свободный угол свои энциклопедии по ядам и выпалила:

— Это ж кого к нам занесло?

Дэн вытер со лба несуществующий пот, явно давая понять, что был бы рад, если б его тут не было.