на перестроения флотов, он вспоминал, как «Громовые птицы» Русса возвращали их с планеты. Когда десантно-штурмовой корабль с примархами на борту вырвался из атмосферы Адвекс-Морс Примус, Враск ожидал увидеть бойню. Он попросил перенаправить на когитатор его доспехов всю имеющуюся информацию и актуально обновлять ее, используя в том числе фрагментарные и неподтвержденные данные.

Картина битвы, которая сложилась перед его мысленным взором, потрясала. Он и сам не сумел бы вести этот пустотный бой лучше. Гончие очевидно имели преимущество неожиданности, когда атаковали ксеносов. Они двигались сверху относительно плоскости сражения и сумели вклиниться в самый центр строя чужих. Авангард их флота состоял из пятидесяти кораблей капитального класса с «Глорианой» на острие. Они шли без эскортников и Враск сначала посчитал это безумием.

Затем он смоделировал наиболее вероятные вариации битвы, просчитал векторы движения эскортных кораблей, учел основную группировку, которая еще не вступила в сражение. Тогда он понял, что задумал Леман. Его тактика была простой, но вовсе не безыскусной.

Линейные крейсера Гончих дали синхронный залп пушками «Нова» и стали сбрасывать скорость, разворачиваясь к противнику бортом. Ни один снаряд не прошел мимо. По наутилусам и медузам прокатились волны электрических вспышек, но это были не обычные ЭМИ-бомбы. «Новы» стреляли Снарядами Доплера, которые превращали вражеские корабли в фейерверки на радарах, заставляя их ярко светиться во всех сканирующих диапазонах. Если бы у Солея в распоряжении было такое вооружение, он не задумываясь применил бы его еще в первом бою.

Следующий залп серых крейсеров с символикой Пустотных Гончих был сокрушительным. Макро-орудия не уничтожили ни одного ксеносского корабля, но почти со всех сорвали щиты, а некоторые суда оказались повреждены и начали выпускать в пространство фонтаны зеленой пузырящейся жидкости. На них сразу набросились фрегаты и тяжелые бомбардировщики, корабли-носители сблизились с врагом и выпустили перехватчики, которым надлежало уничтожать десантные торпеды ксеносов.

Враск не сомневался, что флот Гончих еще до начала сражения получил от союзных кораблей какие-то сведения по чужим. Вероятнее всего, пакеты данных успел передать Ковчег Механкиус, у него были самые мощные системы связи в Объединенном флоте.

Рангда, зажатая между молотом и наковальней, даже не думала отступать. Часть кораблей переключилась на Гончих и вскоре те узнали, что так потрепало флоты Звезднорожденных и Авангарда Терры. Когда подошли основные силы Русса в количестве двухсот пятидесяти боевых кораблей, передовая группа уже потеряла восемь крейсеров, с десяток эсминцев и множество судов меньшего тоннажа. Вновь прибывшие разделились на несколько формаций и, не снижая хода, двинулись по периметру сферы битвы, обходя позиции врага по флангам и одновременно поливая его бортовыми лэнсами.

Перегруженные сфокусированным огнем щиты чужих беззвучно лопались, точно мыльные пузыри. Получая прямые попадания, медузы теряли свои отростки-щупальца и начинали двигаться по непредсказуемым траекториям. Наутилусы, будучи лучше защищены, держались дольше. Их корпуса было сложнее взломать, но град твердотельных снарядов, плазмы и лазерных росчерков буравил их броню, срывая с нее пласты размером с корабль поддержки.

Легионы тоже несли потери. Попадания зеленого вещества перегружали щиты имперских кораблей и калечили их корпуса. Медлительные живые торпеды, бессчетно выпускаемые наутилусами, прорывались через заградительный огонь перехватчиков и зенитных орудий, с легкостью уничтожая фрегаты и эсминцы. Зеленое вещество прожигало бронелисты вместе с переборками, обнажая фасетчатое нутро кораблей. Орудийные палубы детонировали, исчезая в сверкающих вспышках цепных взрывов.

Русс зарычал, когда боевой крейсер «Хлад Мира» потерял ход и его кормовая часть начала отделяться. Адамантиевые шпангоуты разламывались, будто сделанные из картона. Из умирающего корабля в пространство вырывались огонь и вода. Первый тут же гас, вторая обращалась кристалликами льда, поблескивающими золотом в лучах местного солнца. А еще из корабля вырывались люди. Тысячи смертных и десятки легионеров жуткими фонтанами вылетали из множественных пробоин изуродованного корпуса.

Рядом другой умирающий крейсер, «Бальмунг», как раз перезарядивший «Нову», выстрелил по ближайшему наутилусу почти в упор. Это было самоубийством, но капитан и без того знал, что его судну не пережить следующие минуты. «Нова» была заряжена плазменной бомбой, ее взрыв на мгновение заставил крейсер и наутилус исчезнуть во вспышке новорожденной звезды. Когда свет опал, от «Бальмунга» остался лишь черный искореженный скелет, а у наутилуса отсутствовало две трети корпуса.

Солей Враск стал свидетелем гибели этих величественных кораблей. Он слышал про их капитанов, уроженцев Фенриса. Они были отличными флотоводцами, а их суда являлись грозными пустотными охотниками. Русс продолжал гулко рычать. Он тоже наблюдал за пустотной битвой, то через иллюминатор, то фокусируясь на данных, выводимых когитатором на ретинальный дисплей.

Звезднорожденным, чей флот сражался по надире боевой сферы, тоже досталось. Враск лично не видел этого, но ему передали подтвержденные данные о гибели «Трисмегиста», «Лунного Зверя» и «Дочери Самайна». Вместе с гордыми линкорами свой путь окончили двенадцать кораблей эскорта.

Флот Авангарда, сильно потрепанный в предыдущих схватках, понес значительные потери. Но Гончие и Звездорожденные приняли на себя основной удар.

Ксеносы по-прежнему нарушали связь, поэтому отдельные группы кораблей не могли координировать свои действия. Однако опытные капитаны хорошо просчитывали маневры друг друга. Помогала «Парка», на которой все еще оставался Тихон. Он сумел восстановить ближний вокс, что позволило нескольким крупным кораблям собраться вместе. Орудиями Пограничной станции управлял Витар Каин, поэтому точность их стрельбы значительно выросла.

Но ксеносы не отступили даже когда исход битвы больше не подразумевал вероятностей. Размышляя об этом, Враск отвернулся от иллюминатора и плавно перешел из мира воспоминаний в реальность. Он просто не привык воевать с таким врагом. Никто из них не привык.

– А наш брат не особенно пунктуален, верно? – Балор как-то почувствовал, что Солей снова здесь. Это было не псайкерство, что-то другое. Возможно, эмпатия?

– Может себе позволить, – мягко улыбнулся Алхимик. Он подошел к гранитному столу в центре помещения и налил себе вина в элегантный кубок, инкрустированный рубинами. – В конце концов, мы обязаны ему. Это правда.

– Правда, правда, – пробурчал Келл, отпивая из обычной железной кружки. Из таких он пил крому на Космическом скитальце. Тогда примарх ничего не знал ни об Империуме, ни о великих планах отца. Теперь все изменилось, но Хищник Фомора не желал нарушать добрую традицию.

Наконец, высокие двери отворились и два ревнителя в алых с золотым доспехах и кремовых тогах с символом легиона на груди пропустили вперед Лемана Русса. Примарх VI легиона не потрудился привести себя в порядок после битвы. Он уже побывал на «Храфнкеле», организовав перестроение своего флота, и теперь прибыл на «Абрамелин» для разговора с братьями.

– Мьёда у вас, стало быть, нет, – Ловчий широкими шагами