Пульче оказался быстрее, чем он помнил. Гораздо быстрее. А может, тихо квакнула болотным пузырём где-то ближе к затылку тоскливая мысль, это не он сделался быстрее, а ты сам стал медленнее…

Уилл! Лэйд судорожно приподнял свою стонущую утробу, набитую осколками стекла и мусором, чтобы бросить взгляд в его сторону. И увидел — бледного, вжавшегося в стену, с губами, открытыми в крике, которого так и не последовало.

Дурак, подумал Лэйд устало. Сущий дурак. У него был шанс, если бы он сразу бросился к двери. Может, выгадал бы себе секунду или две. А сейчас, уже, конечно, поздно. Пусть даже Пульче делает вид, будто не замечает его, ему хватит одного прыжка, чтобы сбить с ног бегущую жертву и мгновенно её раздавить, как паук давит в своих смертоносных колючих объятьях муху. Раздавить и…

Пульче отшвырнул в сторону трость Лэйда, лежавшую у него под ногами. Брезгливо, как смахивают со стола зубочистку после трапезы.

— Знаешь, Тигр, — доверительно произнёс он, — Я бы хотел сказать, что с перерождением всё человеческое, что прежде было во мне, угасло и растворилось. Но магия Левиафана, должно быть, иногда даёт сбой. По крайней мере, сейчас я ощущаю некоторые типично человеческие чувства. Например, глубокое удовлетворение, неизвестное примитивным кровососущим паразитам. И ещё предвкушение.

Лэйд попытался сплюнуть хрустящий на зубах сор, который втягивал вместе с воздухом, но воздуха в лёгких хватило лишь на короткий выдох, от которого по подбородку потекла горячая слюна, перемешанная с рвотой.

— Не будь… дураком, — выдавил он через силу, — Ты… заперт тут. Какой… прок…

Пульче склонил свою раздувшуюся голову, сделавшись задумчивым, но не по-человечески, а на манер насекомого, как задумчив может казаться богомол, устроившийся поутру на листе.

— Верно. Но неужели ты думал, что я забыл об этом? Да, ты запер меня здесь навечно, но теперь это, по большому счёту, уже ничего не меняет. Напротив, в этом даже есть некоторая ирония. Тот скудный чертог, который ты оставил мне, теперь будет и твоим домом, Лэйд. Мы разделим его на двоих — тюремщик и его пленник. Чёрт возьми, из этого могла бы получится забавная романтическая новелла во вкусе публики…

Пульче навис над Лэйдом — восемь футов треснувшей увечной плоти, истекающей вперемешку человеческой лимфой и секрециями насекомого. Сухой зазубренный хоботок мелко дрожал, точно сдерживая нетерпение, на его острие Лэйд разглядел бесцветную мягко поблёскивающую жидкость. Возможно, это что-то вроде наркоза, подумал он отстранённо. Возможно, я даже не почувствую боли, когда эта штука вонзится в меня, с лёгкостью распоров кожу…

Уилл всё так же стоял поодаль. Широко раскрывший глаза, парализованный страхом, он не выглядел источником опасности — Пульче безразлично обошёл его по дуге, точно предмет мебели. Нарочно пренебрежительно.

— Ты всего лишь блоха… — пробормотал Лэйд сквозь зубы, — Жалкий никчёмный паразит, которого остров в насмешку наделил непомерной силой. Блоха, возомнившая себя хищником. Никчёмный мелкий паразит.

Пульче попытался улыбнуться, отчего в его пасти захрустели костяные наросты.

— Ну-ну. Неужели ты столь наивен, Тигр? Неужели ты в самом деле полагаешь, что сможешь уязвить меня своими оскорблениями так сильно, что я потеряю выдержку и подарю тебе мгновенную смерть? Тёплая кровь наделила меня силой, но недостаточно опьянила, чтобы я утратил остатки здравомыслия. Не беспокойся, ты не умрёшь, Лэйд, мой добрый друг. Отныне твоя жизнь — самая большая драгоценность во всём моём доме. Драгоценность, о которой я буду искренне заботиться. Видишь, не такое уж я и жестокое насекомое, каким ты хочешь меня видеть…

Дышать было больно, на каждом вздохе его собственные рёбра превращались в раскалённые стальные прутья, о которые обжигались лёгкие. Но всё-таки он дышал. Дышал — и мог думать.

У него нет оружия. Трость где-то далеко, вне поля зрения, нелепо думать, будто Пульче даст ему хотя бы один шанс добраться до неё. Одно излишне резкое движение — и кажущаяся обманчиво тонкой лапа мгновенно сломает ему руку. Возможно, если бы Уилл нашёл способ его отвлечь…

Однако уповать на это не стоило. Судя по тому, как Уилл вжался в стену, боясь дышать, он не помышлял сейчас о том, чтобы обратить на себя внимание огромного кровососа, напротив, молился о том, чтоб этого не произошло. Значит, надо рассчитывать лишь на себя. Как обычно — только на самого себя… Что ж, тигры никогда не охотятся стаей.

Пульче склонился над Лэйдом и мягко, почти нежно, провёл своим зазубренным жалом по его бедру — омерзительная пародия на человеческую ласку.

— Надо признать, в прошлом у нас с тобой бывали разногласия, Тигр. И расстались мы, признаю, не совсем по-доброму. Но это изменится, я обещаю тебе. Мы с тобой вновь сделаемся друзьями. Лучшими друзьями, Тигр.

В его голосе не было угрозы, напротив, что-то сродни лёгкой мечтательности, но Лэйд ощутил как желудок затапливает холодом. Мертвенным липким холодом паучьего гнезда. Пульче — паразит, кровосос, насекомое. А значит…

— Тот бродяга смог продержаться лишь неделю. Он был стар и болен, а кроме того, у меня тогда не было надлежащего опыта. Нас, насекомье племя, инстинкты учат лишь тому, как убивать и сохранять собственную жизнь, а не заботиться. Но с тобой всё будет иначе. У тебя впереди долгая жизнь, Лэйд Лайвстоун, предатель. Я сделаю всё, для того, чтоб она была очень долгой. Даже дольше, чем у барона Каррингтона. Я буду не просто твоим иждивенцем, как мои дикие родственники, я стану для тебя заботливой сиделкой и сестрой милосердия. Я буду перевязывать твои раны и заживлять язвы. Я буду кормить тебя, чтобы как можно дольше поддерживать процесс кроветворения в твоём теле. К сожалению, этот дом едва ли можешь предложить что-то на вкус взыскательного едока, но мы будем экспериментировать. Дохлые крысы, пауки, плесень…

Лэйд попытался отползти — и хобот Пульче мгновенно упёрся ему в живот, твёрдый и острый, как хитиновый кинжал.

— Ох, я и забыл, до чего ты упрям. Знаешь, некоторые люди просто не способны услышать голос разума или понять концепцию симбиоза. Возможно, чтобы обезопасить твою собственную жизнь и уберечь от губительной поспешности, мне придётся причинить тебе… некоторые неудобства. Видишь ли, я собираюсь перерезать сухожилия на твоих руках и ногах. Не стану лгать, это не самая приятная процедура и она может быть болезненной, но я надеюсь, что ты вскоре простишь меня за это. И мы сможем беседовать вечерами, как когда-то, с удовольствием вспоминая былые времена и подшучивая друг над другом… А вот Уиллу придётся нас в скором времени покинуть — согласись, едва ли я смогу прокормить двоих гостей!

Лишённый возможности пошевелиться, Лэйд заскользил взглядом